Заговор - [6]

— В общем-то… у нее уже есть кое-какая информация.

— Что?! — Это уже взорвался Стайн. — Все это сугубо доверительно…

— Не волнуйся, Боб, — продолжил Притчард, избегая взгляда О'Коннелла. — У нее абсолютный минимум. Названия организаций, разные игроки… ах да, еще это, с Энрейхом. Не получится ничего другого, так хоть, может, ей удастся выяснить, как это стыкуется. И все — через ее контакты по исследованию, и, значит, с нашей конторой это никак не связывается.

— Если меня что и беспокоит, так вовсе не наша контора! — вспылил О'Коннелл.

— Отчет звучит как рутинный подбор фактов по Новым правым, — продолжал Притчард, — никаких упоминаний о Шентене, нашей операции, о девушке…

— Что?! — О'Коннелл изо всех сил пытался умерить ярость. — Оставь ее душевное состояние, ты что, ввел ее вслепую?

— Доклад сведен воедино, так что она будет считать, что проводит общую корректировку данных досье. Не волнуйся, здесь совершенно не о чем беспокоиться.

О'Коннелл долго буравил глазами старого приятеля, потом сказал:

— Положим, я на все сто согласен, что Боб раздувает эту штуку до предела, но все же мы имеем дело с крупными игроками, Артур. Одно дело — якшаться с ними, но если убийство все же связано с этими людьми, если эти люди способны на такое, мы обязаны спросить: почему? А иначе швырнем ее в заваруху, которая окажется гораздо опаснее, чем Амман.

— Вот именно поэтому она и идеал. — Притчард заговорил более строго. — Если выяснится, что все свелось к погоне за дикими гусями, значит, мы потратили на нее совсем немного времени и спасли куда больше своего, не развернув целую операцию. Если же нет… она знает, как о себе позаботиться.

— Тут есть о чем спорить.

Они уставились друг на друга, потом Притчард отвернулся к окну. Розовые и красные лучи пронзали облака, омывая потоком света купол Капитолия.

— Знаешь, люблю я этот вид. Настаивал на этом кабинете. Лучшее, что мне удалось. — Льдинка лопнула в стакане, и по стеклу потек ручеек виски. Артур обернулся. — Вам придется довериться мне, джентльмены. Узнать меня немного лучше, чем до сих пор. — Он сделал большой глоток. — Я буду неотступно следить за ней — вытаскивать, когда придется туго. Есть шансы, что этого не случится, но все мы заодно. Досье на наш прославленный квартет всегда могли бы быть более пухлыми. — Притчард опустил стакан. — Учитывая природу того, что уже удалось выявить, кое-что вот-вот…

— Объявится? — О'Коннелл слишком часто слышал эти слова прежде.

Притчард улыбнулся:

— Вот именно. И когда это произойдет, мы ее отзовем. Вполне честно? Слушайте, мяч уже в игре. Если тут что-то есть, все, что ей потребуется, — это вызвать изумление. Сколь тяжек окажется труд?

* * *

С дорожной сумкой в одной руке, кейсом в другой и сумочкой через плечо Сара Трент выглядела как адвокат, совершающий еженедельную поездку в Нью-Йорк. Тяжелое зимнее пальто игриво распахивалось чуть выше колен, являя миру пару весьма стройных ног. При своих пяти футах и семи дюймах, стройном, спортивном сложении Сара привыкла, что на нее оглядываются. Она улыбалась, ее глубоко посаженные карие глаза сияли, пока она пробиралась по платформе к вагону для некурящих. Для послеполуденного четверга метролайнер, скоростной поезд Вашингтон — Нью-Йорк, оказался на удивление пустым, и Сара поняла, что ей удастся занять два кресла, вытянуть ноги и с комфортом домчаться до Нью-Йорка за три часа.

Поезд самолету она предпочла по одной простой причине: копание в бумагах требует времени, двух дней не хватило, чтобы перелопатить все материалы, попавшие на ее рабочий стол. Исследовательская корректировка данных. Сопроводиловка гласила: «Требуется исчерпывающая информация для новой системы. Место у нас есть — нужно его заполнить». Типично бюрократическое рассуждение.

И вот, выбрав пару кресел в середине вагона, Сара кинула сумку и кейс к окну, сама же плюхнулась в кресло у прохода. Расстегнув пальто, потянулась за кейсом.

Последние два дня она провисела на телефоне, стараясь сложить воедино кусочки информации в папках. Их набралось совсем мало. Большинство людей знали о трех именах еще меньше, чем уже узнала сама Сара. Стоило же ей копнуть глубже, как вслед за тягостной паузой следовали резкости, не оставлявшие сомнений в том, что ее стремление заглянуть подальше не одобряется. И все же, невзирая на отказы, всплыло несколько названий, привлекших ее внимание: организации, которые, по-видимому, могли быть причислены к категории различных мелких группировок правых сил, оставаясь все же по эту сторону респектабельности.

В процессе копания Сара постоянно натыкалась на дно имя. Некто Александр Джасперс, плодовитый ученый, последние пять лет неустанно публиковавший одну за другой статьи о, говоря словами автора, «новой благопристойности в консерватизме». Сара пролистала несколько его опусов и, поняв, что отыскала кладезь информации, договорилась с Джасперсом о встрече. Позвонив к нему в приемную, она, к своему удивлению (понятному, если учесть, через что пришлось недавно пройти), была сердечно обласкана: милая женщина, говорившая с сильным немецким акцентом, без всяких проволочек взялась за организацию столь спешной встречи. Миссис Губер назначила Саре на сегодня в 15.30.