Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.) - [34]

Кейтель: А что у нас должно происходить? Все в порядке.

Фромм: Мне только что доложили, что Гитлер был убит при покушении.

Кейтель: Чепуха. Была попытка на покушение, но, к счастью, она провалилась. Фюрер жив и получил лишь небольшие повреждения.

Да, кстати, где ваш начальник штаба полковник Штауффенберг?

Фромм: Штауффенберга здесь еще нет.[116]

Ольбрихт, который был абсолютно уверен в успехе покушения, слушал разговор по отводной трубке. Полученное сообщение повергло обоих генералов в растерянность.

Фромм, придя в себя, сказал Ольбрихту, что ввиду сложившейся обстановки он не может отдать приказ на действия по плану «Валькирия». Тогда Ольбрихт, так и не приняв никакого решения, отправился посоветоваться с другими заговорщиками.

Посовещавшись, они не придумали более «мудрого» решения, чем ждать прибытия Штауффенберга, чтобы выяснить окончательную картину событий в ставке.

В это же время в здании управления полиции Берлина, в кабинете полицей-президента города Гельдорфа, в состоянии предельного напряжения ожидали сообщений шеф полиции и Гизевиус. Когда между двенадцатью и часом в кабинет Гельдорфа прибыл посыльный от Ольбрихта, присутствовавшие были уверены, что он пришел с каким-то известием. Но оказалось, что Ольбрихт хотел еще раз выяснить, готовы ли полицейские силы выступить на стороне заговорщиков. Гельдорф ответил, что подчиненные ему войска вступят в действие только тогда, когда армейские части захватят все важные правительственные объекты в городе. Это шло уже вразрез с ранее существовавшей договоренностью. Посыльный ушел в недоумении, неудовлетворенный полученным ответом.

В 15.45 на Рангсдорфском аэродроме приземлился самолет, доставивший из ставки Штауффенберга и Гефтена. По телефону лейтенант вызвал Бендлерштрассе. Каково же было изумление прибывших, когда они узнали, что в Берлине не предпринимается никаких действий и центр заговора продолжает находиться в состоянии неведения о случившемся. Штауффенберг в ярости отдал распоряжение о немедленном начале путча. Пропадало драгоценное время. Уже было упущено более трех часов, которых, возможно, хватило бы для выполнения многих задач заговорщиков, что могло оказаться решающим для успешного исхода путча. После этого разговора Штауффенберг с Гефтеном на дежурной машине ВВС отправились в ОКВ. Штауффенберг стремительно ворвался в кабинет к Ольбрихту и вместе с ним направился к Фромму, где стал убеждать командующего армией резерва, что Гитлер мертв и что необходимо принять срочные меры. Однако Фромм опять отказался дать приказ на выступление. Начались бесплодные дискуссии. В конце концов Штауффенберг арестовал Фромма. Его заперли в кабинете адъютанта, где имелся телефон и радиоприемник. На место Фромма был назначен Гёппнер.

Только после этого Ольбрихт и Гёппнер передали войскам приказ действовать по плану «Валькирия».

Пятьдесят телетайпов и восемьсот телефонов передавали распоряжения. Вступивший в должность командующего вооруженными силами, фельдмаршал Витцлебен отдал следующий приказ:

«1. Безответственная группа партийных руководителей, людей, которые никогда не были на фронте, пыталась использовать настоящую ситуацию, чтобы нанести удар в спину нашей армии, сдерживающей ожесточенное наступление, и захватить власть в собственных интересах.

2. В этот час смертельной опасности правительство рейха, чтобы восстановить законность и порядок, объявило чрезвычайное положение и доверило мне все полномочия главнокомандующего вооруженных сил.

3. …Вся власть в Германии сосредоточивается в военных руках… Всякое сопротивление военной власти должно быть безжалостно подавлено. В этот час смертельной опасности для отечества первой необходимостью является единство вооруженных сил и установление дисциплины».[117]

Далее в приказе содержалось требование беспрекословного выполнения приказов военных властей населением и армией.

Таким образом, заговорщики не решились объявить народу и армии правду о происходящих событиях. Вместо того чтобы призывать к выступлению против гитлеровской клики и прекращению войны, они демагогически кричали об «ударе в спину» и, в сущности, призывали население к продолжению войны, к новым жертвам и требовали от него смириться перед фактом установления военной диктатуры.

Запоздалые попытки заговорщиков привести в движение механизм заговора оказались напрасными. Отдаваемые приказы уже не могли дать необходимого эффекта. Время было безвозвратно потеряно. За свою нерешительность, колебания, слабоволие, за свою двойную игру и ошибки заговорщики должны были расплачиваться жизнью.

Особенно серьезный удар делу заговорщиков нанес Фельгибель, не уничтоживший узел связи ставки. Штаб-квартира Гитлера имела бесперебойную связь со всеми ключевыми пунктами страны, командующими оперативными объединениями на фронте и командующими округами. Поэтому одновременно с распоряжениями заговорщиков шли приказы их отменяющие.

Несмотря на получение распоряжений от Гёппнера и Витцлебена о начале «операции Валькирия», ни один из командующих военными округами и войсками в оккупированных странах не присоединился к заговору. Таким образом, и эта карта заговорщиков оказалась битой. Только командующий немецкими войсками в Париже генерал Штюльпнагель поддержал заговорщиков: он арестовал руководителей СС, заготовил воззвания, приказы и обратился к Клюге, чтобы последний возглавил выступление путчистов во Франции.