Заговор против «Эврики». Брошенный портфель - [5]

Какой-то безотчетный страх охватил Илью. Но не опасность пугала юношу. Ему казалось, что Алиев переоценил его силы. А если он не оправдает надежд, которые возлагают на него?

— Я согласен, товарищ Алиев, — поспешил он ответить, боясь, что промедление или неуверенность могут расценить как трусость.

Выйдя от Алиева, Илья, следуя полученным инструкциям, написал Фридриху, чтобы он приехал в Баку и захватил с собой письмо дяди.

Через несколько дней Илья и Фридрих беседовали с Алиевым.

— Вы, товарищ Шульц, должны понимать, — сказал Алиев, — что фашизм, настойчиво стремящийся к власти в Германии, — самый опасный наш враг. Вам, как пропагандисту, не раз, видимо, приходилось разъяснять это в комсомольских кружках.

Фридрих кивнул.

— А о деятельности врага надо быть хорошо информированным. Вот у нас и возникла идея воспользоваться приглашением вашего дяди и послать в Германию вместо вас разведчика. Дяде никаких неприятностей причинено не будет. Как вы на это смотрите?

Фридрих был подготовлен к этому вопросу. Уже после первого разговора с Ильей он понял, что у того возникла мысль использовать приглашение в Германию, коль скоро его друг не хочет туда ехать. Фридрих долго думал и решил, что Илья, пожалуй, прав. Поэтому теперь он ответил без всяких колебаний:

— Я не возражаю, тем более что не собираюсь ехать в Германию. Готов помочь, если будет нужно.

— Ваша помощь, конечно, потребуется. Кроме того, вам придется уехать из колонии. Там должны считать, что вы в Германии. Мы вас устроим на учебу в Новосибирск.

— Но у меня невеста.

— Поедете в Новосибирск вместе с ней.

Фридрих даже улыбнулся: это ему не пришло в голову.

— Мы наметили послать вместо вас в Германию Илью Светлова.

Фридрих был удивлен. Он почему-то думал, что пошлют другого человека. Первая мысль, которая мелькнула в его сознании: он теперь долго не увидит друга.

— Вам нужно будет сообщить товарищу Светлову как можно больше сведений о вашей семье и о родственниках.

— Он хорошо знает мою семью. Мы жили с ним в одном доме.

— Все-таки кое-что надо уточнить.

…Перебирая все это в памяти, Илья наконец заснул.

На следующий день Ганс Шульц уехал. Илья, не выходивший до этого в город, решил выйти на несколько минут и отправить в Берлин по адресу, названному ему в Москве, открытку с извещением о своем прибытии. До этого Илья проверил, нет ли наблюдения за домом, но никакой слежки не обнаружил.

Он зашел в кабинет Ганса Шульца и, взяв там открытку, написал адрес: Берлин, Бисмаркштрассе, 24, герр Довгеру.

Прежде чем приступить к тексту, Илья задумался. Всего несколько дней он выехал из Москвы, а как резко изменилась его жизнь. Он очутился среди совершенно чужих людей. И может быть, много лет вот так придется жить вдали от Родины и единственным общением с советскими людьми будут почтовые открытки с условным текстом или шифрованные сообщения с добытыми им сведениями. Если иметь возможность встречаться хотя бы с Довгером, было бы уже легче. Но, спохватившись, что впереди у него очень много важных дел, ради которых можно пойти на любые лишения, Илья написал на открытке:

“Уважаемый герр Довгер! Скоро собираюсь навестить Вас, о чем, конечно, заранее извещу. Я приобрел ту вазу, о которой говорил, и по более сходной цене, чем думал. Обязательно привезу ее показать. Меня очень интересует Ваше мнение.

Ф. М.”

Это означало, что он. принят лучше, чем предполагалось, и пока все обстоит хорошо.

Убедившись, что за ним никто не следит, Илья прошел на соседнюю улицу и опустил открытку.

В Москве ему сказали, что регулярная связь с ним не будет поддерживаться до того времени, пока он не получит возможность добывать нужные сведения, а пока он должен периодически давать о себе знать.

Ганс Шульц вернулся из Гамбурга через несколько дней. Все было улажено. Но в Мюнхене оставаться им было нельзя; здесь были две семьи, которым он говорил, что хочет выписать племянника из России. Чтобы окончательно замести следы, старик решил перебраться в Берлин.

Потратив много денег на взятки, Ганс Шульц добился уничтожения следов въезда Ильи в Германию и получил для него документы на имя Вальтера Шульца.

II

В берлинском доме Шульца по Курфюрстенштрассе к приезду хозяина с племянником освободили от жильцов квартиру из пяти комнат на третьем этаже. Вся необходимая мебель была заранее перевезена из мюнхенского особняка. Кое-какие вещи должны были привезти с собой Амалия и Эмма, которые выехали в Берлин вслед за хозяином.

Как только устроились в квартире, Илья занялся подготовкой к поступлению в университет. Ему хотелось попасть на восточный факультет. Илья знал немного персидский язык: в колонии ему приходилось общаться с рабочими из Ирана, которые в те годы большими партиями приезжали в Советский Азербайджан в поисках заработка в нефтяной промышленности и на сельскохозяйственных работах. Илья представил в университет свидетельство покойного Вальтера Шульца об окончании средней школы и был допущен к экзаменам.

Экзамены он сдал хорошо. Наступил долгожданный день: Илью приняли в университет. В приподнятом настроении возвращался он домой. Ганс Шульц обнял его.