Заговор против «Эврики». Брошенный портфель - [26]

— Вряд ли русские, герр адмирал, сейчас в состоянии это сделать. У них много хлопот на фронтах, — осмелился вставить свое замечание Миллер. Он знал, что Канарис придерживается такой же точки зрения:

— Я тоже думаю, что им не до этого. Но тревогу иранцев надо усугубить. Они тогда скорее примут наше предложение о военном союзе.

— Но иранцы, как обычно, будут тянуть с решением, — заметил Миллер.

— Тогда организуем, как наметили, военный переворот, приведем к власти нужных нам людей, которые будут более сговорчивыми. Кстати, как у вас с кандидатурами в состав нового правительства?

— Завтра доложу вам, экселенц.

На следующий день адмиралу не удалось выслушать предложения Миллера. Канарис был занят с послом, который имел беседу с иранскими руководителями.

Только через несколько дней расстроенный адмирал поздно ночью встретился с Миллером.

— Иранцы боятся такой открытой акции, как военный союз с нами. Надо готовить переворот. Давайте ваши предложения, — сказал он Миллеру.

— Генерал Махди, — начал называть Миллер кандидатов в состав нового иранского правительства, которое предполагалось привести к власти в результате переворота. — Политически он симпатизирует национал-социализму, поддерживает дружеские отношения с нами уже много лет. Считает величайшей опасностью для Ирана соседство с большевистской Россией, откуда широко проникают в Иран бунтарские настроения. Сторонник заключения военного союза с Германией, верит в нашу победу и рассчитывает на присоединение части советского Закавказья к Ирану.

— Вполне подойдет. Дальше?

— Доктор Самии, враг англичан, которые ущемили его интересы на юге, где он имел нефтеносные земли.

— Да, но насколько мне известно, он не разделяет наших убеждений и не относится к ним даже сочувственно.

— Экселенц, доктор Самии очень влиятелен в стране. Он поведет за собой больше людей, чем все остальные, которых мы наметили. За ним пойдет генералитет. Он слывет неподкупным патриотом, непримиримым врагом англичан. Для борьбы с ними он готов объединиться с кем угодно. Мы это использовали и установили с ним контакт.

— Хорошо. Оставим пока его в списке. Как здесь душно, — сказал Канарис и подошел к окну, но из него тянуло таким жаром, словно горел соседний дом. Удивленный, адмирал поспешил закрыть окно.

Наконец состав правительства был намечен, установлен срок переворота. Договорились использовать для осуществления переворота вместе с профашистски настроенными офицерами иранской армии специальные подразделения, созданные из немцев, проживающих в Тегеране.

Начать переворот было решено 28 августа 1941 года.

— Теперь надо подумать о мероприятиях на случай, если русские не ограничатся только нотами, а против наших ожиданий вторгнутся в Иран. Мы не должны исключать самых неожиданных шагов с их стороны, — сказал Канарис.

— Вы совершенно правы, экселенц. Руководствуясь именно этим, мы уже кое-что сделали для подготовки взрывов мостов и тоннелей на дорогах, по которым, возможно, будут продвигаться русские. Вывод из строя основных сооружений надолго задержит войска большевиков: тем временем подоспеет наша помощь новому правительству.

— А конкретнее?

Миллер разложил перед адмиралом карту, испещренную крестиками и кружочками.

— Как вам известно, от сухопутных и морских границ Ирана с Россией к Тегерану ведут три основных пути. Один со стороны Иранского Азербайджана: железная дорога и шоссе через города Миане, Зенджан. И два пути с побережья Каспийского моря: шоссейная дорога Пехлеви-Тегеран и железнодорожная ветка и шоссе Бендершах — Тегеран. Все эти дороги идут через горные перевалы. И если взорвать хотя бы часть многочисленных тоннелей и мостов, путь с севера к Тегерану надолго будет отрезан. — Миллер водил карандашом по карте. — В первую очередь мы взорвем Менджильский мост и Фирузкухский тоннель на перевалах через Эльбурс, а также мост между городами Миане и Зенджан. Будут подняты в воздух и другие второстепенные объекты.

— Кому поручена подготовка операции?

— Майору Эриху Югансону. Помогает ему Киреев Максим Иванович, русский эмигрант, специалист по взрывному делу.

— Почему поручили русскому? — поморщился Канарис.

— Экселенц, вы же знаете, каждое появление иностранца на севере Ирана, где надо вести основные работы, вызывает немедленную ответную реакцию со стороны большевиков. К сожалению, они прекрасно осведомлены обо всем, что там делается. Иранцы неоднократно просили нас избегать поездок на север страны. Киреев живет здесь больше сорока лет, он вполне может сойти за местного жителя. К тому же он преданный нам человек, много раз проверенный. Правда, не совсем хороший организатор…

— Югансон, как вы знаете, беспечен и нерадив, а этот русский плохой организатор. Что же получается? Давайте включим в операцию капитана Вальтера Шульца, — немного подумав, предложил Канарис. — Он живет здесь по паспорту швейцарского гражданина Самуэля Зульцера и имеет торговые дела на севере Ирана. Периодическое появление его там не вызовет подозрений.

— Я плохо знаю Шульца. Он связан непосредственно с Берлином и с нами здесь не общается. Мы только передали ему рацию, которую вы прислали из Берлина дипломатическим багажом, да помогаем переписываться с дядей.