Заговор обезьян - [10]
В вагоне сразу поднялась суматоха, за перегородкой грохнуло. И тут же, чертыхаясь, в купе ввалился Балмасов, следом за ним возник и озабоченный Фомин. Встав на пороге, он повернул голову, прислушиваясь к тому, что происходило у рабочего тамбура. И уже хотел, было, кинуться туда да выяснить, но попридержался. Раз подполковнику захотелось стать затычкой, то пусть сам и разбирается. «И что он так визжит!» — усмехался про себя майор Фомин, слушая чугреевский мат, тот теперь кричал в трубку:
— Да в порядке рация, в порядке… Нет, что за срочность? И почему без предупреждения?
Но тут майор, что-то для себя поняв, кинулся в купе и тут же вернулся, держа наготове папку с сопроводительными документами. Присев у самой двери, досадливо и только для заключённого проговорил: «Заколебали инспекциями!» Ясно же, кто виноват в этих проверках!
Балмасов в своём рвении хотел, было, задвинуть дверь, но её удержал оживлённый конвоир Братчиков. Он оглядел всех блестящими рысьими глазами, но на свой вопрос: «Кто это к нам рвется, а?» ответа не получил, и старлей усмехнулся да так и остался с улыбкой на лице. Арестанта эта суматоха мало касалась, он уже приготовился к очередному представлению, что иногда устраивает проверяющее начальство. Заявится какой-нибудь инспектирующий чин со свитой и даже спросит о состоянии здоровья, и нет ли нареканий. А потом доверительно так сообщит: мол, столько служб стоит на страже его безопасности, и только благодаря этому…
Переговоры продолжались не больше пяти минут, но показались такими долгими, что набившиеся в тесное купе люди изошли потом. Фомин то и дело промокал шею полотенцем, отфыркивался Балмасов, слизывал капельки с верней губы Слава, и заключённый, оттянув ворот тенниски, вытер лицо…
Но вот чужие голоса уже в вагоне, и слышно, как взвинченный чугреевский фальцет перекрывает глухой напористый баритон. И конвойные, и заключённый пытались хоть что-то понять в потоке слов, восклицаний и мата.
— Оперативная обстановка изменилась… этап сверхсекретный… самолёт под парами… генеральная прокуратура…
— Но это нарушение правил… И так пришлось всё наспех… без подготовки… Довезем до места, там и передадим… И делайте с ним, что хотите… И потом я не понимаю, почему мы не можем сообщить о смене конвоя?
— Какое, йопт, сообщение! Контора ваша течёт… У изолятора уже собралась вся эта шобла… Хотите, чтобы они переместились к аэропорту?
— Но мы обязаны доложить о смене маршрута!
— Все, кому положено, в курсе… Вам придётся выполнить предписание… Из двадцати восьми минут стоянки на препирательства ушло целых семь…
— Я понимаю, но не было указаний… У вас своё начальство, у меня — своё…
— Сказано, места в автобусе хватит и для вашего конвоя… Так что сопровождайте и дальше… На месте будет встречать и ваша служба…
— Нельзя его перемещать машиной, нельзя — далеко, головой отвечаем…
— Да йопт, давай, нах выведем, тогда и свяжетесь с начальством. Вы что, хотите состав задержать?
На этих словах в проёме двери появились двое неизвестных в спортивных костюмах. Белые найковские футболки, голубые спортивные жилеты — всё было новым, ярким, свежим. Молодые и высокие, они, на первый взгляд, были неотличимы друг от друга. Только потом обозначились некоторые особенности: у одного были голубые глаза, второй был постарше и несколько небритый. Кто такие — непонятно, но, видно, имеют веские права на вторжение в режимный вагон. Вот и лагерному конвою было выказано явное пренебрежение: подполковник Чугреев так и остался за спинами спортсменов. И вскочившие на ноги вертухаи только мешают рассмотреть арестанта, он, пришпиленный, остался сидеть. Кто-то скомандовал ему: встать! Но встать по правилам не получилось, прикованная рука тянула вниз. И спортсмены выдержали паузу, видно, забавляясь позой арестанта.
— Отстегните! — приказал тот, что постарше. Пока Балмасов возился с наручниками, он скороговоркой сообщил:
— Итак, осуждённый поступает в распоряжение сводной специализированной группы… Всё ясно? — перевел он взгляд на конвойных. Те вяло и нестройно подтвердили: «Так точно».
— Дальше этап будет следовать другим транспортом. В целях вашей же безопасности, ведите себя, не привлекая внимания, — вперил он взгляд в заключённого. — Ясно? Стоп, стоп! Выводить без наручников, — остановил спортсмен Балмасова, собравшегося пристегнуть заключённого к свой руке.
И тут арестант не выдержал и отступил от своего правила ничего не спрашивать:
— Я могу узнать, куда меня собираются…
— Всё узнаете позже! А теперь — на выход! По одному! И спокойно, спокойно…
С этой минуты всё и началось, и все события завертелись самым причудливым образом. Первыми к выходу двинулись настырные гоблины, следом Фомин и Чугреев, за ними пустили заключённого, в замыкающих были Балмасов и Братчиков. Некоторая заминка произошла, когда из купе выглянула Верочка: «Куда же вы? Сейчас поезд тронется!» Заметив вышедшую, в нарушение всех инструкций, из служебного купе проводницу, небритый остановился и прошипел:
— Это что за матрёшка? Немедленно убрать!
Чугреев с силой махнул рукой проводнице, давая ей понять: скройся! Верочка, не обращая внимания на маленького подполковника, успела повторить свою тираду ещё раз, когда младший из гоблинов угрожающе не двинулся в её сторону. Эх, Вера, Верочка! Не стоило тебе интересоваться пассажирами, так беспокоиться и задавать неуместные вопросы…
Американский конгрессмен Эван Кендрик неожиданно становится мишенью для арабских террористов. Оказывается, именно он был тем неизвестным героем, освободившим заложников в Маскате. Теперь террористы решили отомстить ему. Вместе с красавицей, которая спасла ему жизнь, Эван вступает в смертельную схватку со злом. Судьба Кендрика и, возможно, всего мира находится в руках загадочного и опасного человека, известного под именем Махди.
У безупречной супруги восходящего американского политического деятеля есть опасные тайны, которыми она готова поделиться с его избирателями.
Робота-судью невозможно подкупить, для него не играет роли человеческий фактор, жалость, сопереживание. Он знает лишь закон и действует в соответствии с ним. Как и робот-адвокат. Система исключает возможность ошибки. Залы судебных заседаний становятся полем боя искусственных интеллектов. Профессия юриста близится к исчезновению. Последние люди-адвокаты бесповоротно проигрывают конкуренции со стороны машин. Наиболее успешный из юристов, Лэндон Донован, понимает, что его жизни угрожает опасность. Он начинает опасную игру в надежде узнать истину: кто стоит за роботами…
В жизни автора, как и в любой остросюжетной книге, имеются незабываемые периоды, когда приходилось на себе испытать скачки адреналина и риска. Это и подтолкнуло его к написанию книг о таком чувстве, как инстинкт самосохранения. Данная книга не является первой в творчестве, и не является последней. По жанру её можно отнести к драме, где прослеживается трагическое переплетение человеческих судеб. К психологическому роману с раскрытием характеров героев, их трансформации и движений души. И несомненно к политическому детективу, ведь война — это всегда политика.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой романа П.Андерсона «Любовница президента», взявшись за самостоятельное расследование убийства, убеждается в порочности той системы, в которую он до этого искренне верил.