Заговор мерлина - [95]

– И что? – спросил Максвелл Хайд. – Салат тебя укусил?

Дора содрогнулась.

– Нет! Я туда не дошла. У нас на лужайке – белый черт! С рогами!

– Что-о? – переспросил Максвелл Хайд. – Ты уверена?

Дора содрогнулась.

– О да! Он был вполне настоящий. Я знаю, я часто теряю связь с реальностью, но я всегда знаю, когда то, что я вижу, – настоящее. Он ел георгины…

– Что-о?! – прогремел Максвелл Хайд и рванул в сад не хуже олимпийского бегуна.

Дору он просто отмел в сторону, а мы с Тоби помчались следом, из любопытства.

В раскаленном солнцем саду белый черт поднял голову с кокетливо болтающимся в бороде листиком, увидел Максвелла Хайда, явно обрадовался ему и вприпрыжку направился ему навстречу.

Максвелл Хайд застыл как вкопанный.

– Ник, – сказал он, – мне кажется или эта коза мне знакома?

– Знакома, знакома, – подтвердил я. – Это романовская коза. Наверное, она каким-то образом увязалась следом за вами.

Я подумал, что лучше бы это была Мини. Я вдруг почувствовал, что мне ужасно ее не хватает. Это было что-то вроде ностальгии.

– Но почему? – сказал Максвелл Хайд.

А коза скакала вокруг него и игриво бодалась. На шее у нее болтался разлохмаченный обрывок веревки, которой мы ее привязали. Она ее просто перегрызла.

– Она вас любит, – сказал я. – Вы покорили ее сердце тем, как отважно вы взяли ее за рога и за хвост.

Максвелл Хайд изловчился и ухватил козу за обрывок веревки.

– Фу-у! – сказал он. – Я и позабыл, как они воняют.

Он попытался вытянуть из козьего рта торчащий оттуда листик, но коза проворно его зажевала.

– Чтоб ты потравилась этим георгином – это же была моя «алая королевская пуговица»! – проворчал Максвелл Хайд. – Как ее хоть зовут-то? Я забыл.

– Хельга, – сказал я.

Коза попыталась откусить кусок его брюк. Максвелл Хайд ухватил ее за рога и зафиксировал.

– Хельга, исчадие ада! – сказал он. – Она голодная, наверное. Тоби, сходи к своей матери и скажи ей, пусть позвонит ближайшему торговцу кормами для животных и закажет тонну козьего корма. Ник, сходи в сарай. Нам нужен колышек, киянка и самая прочная бельевая веревка, какую найдешь.

– Может, лучше цепь? – предложил я.

– Цепь, конечно, лучше, но я собираюсь использовать магию в качестве временной меры, – пропыхтел он. Коза начинала брыкаться. – Скорей!

Вечер выдался на редкость хлопотный.

Мы с Тоби вбили колышек посреди лужайки – что оказалось не так-то просто. Тоби заехал киянкой мне по ноге, я отобрал у него киянку, но почва была такая твердая, что я все никак не мог забить туда колышек. Хотя, возможно, дело в том, что я все время промахивался по нему киянкой. Когда я кое-как его вколотил, Максвелл Хайд подтащил козу поближе и мы привязали ее к колышку так, чтобы она не могла добраться до георгинов.

Это пришлось повторить трижды, потому что каждый раз, как Максвелл Хайд отходил в сторону, коза устремлялась следом за ним и колышек вылетал из земли. В конце концов Тоби заставил ее остаться на месте, притащив кусок черствого преттибреда, а Максвелл Хайд вколотил колышек лично.

Едва мы управились с этим делом, как к парадной двери подкатила телега с мотором, загруженная под завязку козьим кормом. И мы с Тоби принялись таскать через дом тюки с сеном и мешки с комбикормом. Один из мешков порвался. Мы выволокли его на лужайку, и Максвелл Хайд высыпал под ноги козе гору орешков козьей еды. Коза вгрызлась в комбикорм с такой жадностью, словно это не она только что сожрала полклумбы георгинов и почти целый преттибред.

– Ну вот! Что я говорил? – сказал Максвелл Хайд. – Она просто голодная.

Я подумал, что она, похоже, пребывает в этом состоянии непрерывно, но вслух ничего говорить не стал.

Потрясение от встречи с козой, похоже, заставило Дору приблизиться к реальности больше обычного. Она, совсем как нормальный человек, высказалась категорически против того, чтобы прихожая и коридор были завалены клочьями сена и катающимися орешками комбикорма. Она заставила нас с Тоби прибраться. Пока мы прибирались, позвонил телефон. Ну, не совсем телефон. На Островах Блаженных эти штуки называются дальноговорителями, и работают они в целом так же, как телефоны, только поначалу они звенят, как старый механический будильник. Каждый раз вздрагиваешь. А если не подойти сразу, они начинают издавать жуткий придушенный, свиристящий звук, который еще хуже звона.

Дора взвизгнула и бросилась к дальноговорителю, пока он не принялся свиристеть.

Но едва она сняла трубку, как тут же взвизгнула снова и отпихнула этот квазителефон, как будто он был заразный.

– Тоби! Это твой отец! Иди поговори с ним!

Тут начались сложности. Оказалось, что отец Тоби настаивает на своих родительских правах. Он требовал, чтобы Тоби приехал к нему пожить. А Дора наотрез отказывалась пускать Тоби к нему. Пришлось Максвеллу Хайду оторваться от созерцания жрущей козы и поговорить с отцом Тоби самому. Пока он с ним разговаривал, Дора сидела на старом диване, что стоял в прихожей, и твердила:

– Если ты отпустишь Тоби к этому человеку, я с ума сойду! Папа, я в самом деле сойду с ума!

А в промежутках говорила:

– Не забывай, сегодня вечером у меня собрание магического кружка. Я не хочу являться туда с дурными чувствами.