Заговор мерлина - [137]

Дракон подлетел ближе и оказался еще огромнее. Когда до него оставалось около полумили, он снова издал оглушительный рев. В этом реве звучали какие-то слова, но они были слишком громкими, чтобы их понять. Ник поднял голову и крикнул в ответ:

– Вот этот! Тот, что стоит надо мной!

– АГА! – сказал дракон.

Все отчетливо увидели, как в его огромной пасти сверкнуло пламя.

И вот он очутился над нами. Он прорвался сквозь вихрь, будто вихря и не было, и сотни прозрачных существ разлетелись в стороны, спеша убраться с его пути. На миг нас как будто накрыло огромным шатром цвета слоновой кости. Крылья дракона были так огромны, что одно крыло затенило Стоунхендж, а второе – все машины и автобусы королевского кортежа.

Из огромного шатра цвета слоновой кости высунулся сверкающий белый коготь – он блестел, как мрамор, но было видно, что он тверже гранита. Коготь обхватил фальшивого мерлина. Фальшивый мерлин заверещал, пронзительно, по-ребячьи. Гигантские крылья взмахнули с глухим гулом, похожим на дальний гром или порыв сильного ветра, ворвавшегося в шатер, и нас всех накрыло туманом. Пошел снег, сыплющийся из линий, которые извивались вслед за вихрем, и волосы у всех покрылись белыми мохнатыми шапками, но, честно говоря, думаю, что никто этого не заметил. Мы все провожали взглядом дракона, огромного, белого, безупречного, который поднимался в небо, сжимая в когтистой передней лапе крошечную темную фигурку фальшивого мерлина.

Он описал круг противосолонь, развернулся над равниной и улетел на запад. Там он разжал когти и выпустил фальшивого мерлина. Большинство из нас проводили взглядом крохотный темный силуэт, летящий к земле. Многие напряглись, ожидая услышать звук падения, но ничего не услышали. Было слишком далеко.

А сэр Джеймс прошел сквозь метель и остановился перед Сибиллой, стоявшей рядом с двумя архиепископами. Не обращая внимания ни на архи епископов, ни на короля и принца Эдмунда, которые тоже стояли рядом, он сказал Сибилле:

– Так гораздо лучше! Теперь нас осталось только двое, мы и поделим все. Давай уж доведем до конца это жертвоприношение. Мне его убить сразу, или ты будешь настаивать на том, чтобы провести свой ритуал?

Теперь, когда фальшивый мерлин исчез, Сибилла была куда больше похожа на себя. Она выпрямилась.

– Мой ритуал… – начала она. Но запнулась.

Вид у нее сделался раздраженный, и она отступила в сторону.

Над ней возвышался мой дедушка Гвин на белой кобыле. Метель трепала его плащ, и клочья кровавой конской шкуры на штандарте развевались по ветру. За ним стояла вся его свита, еле видная за снегом и туманом.

– Ну, наконец-то! – прикрикнула на него Сибилла. – Ты обязан повиноваться, когда я призываю! Убей немедленно этого мальчишку. Мы хотим, чтобы ты пронзил его сердце своим посохом согласно ритуалу!

Услышав это, Ник сел и с трудом поднялся на колени.

Но дедушка Гвин на него даже не взглянул. Он сказал Сибилле:

– Нет. Я предупреждал вас, но вы не услышали, не так ли? Вы уже призывали меня трижды. Теперь вы призвали меня снова, и я имею право призвать вас. И я вас призываю!

После этого в течение некоторого времени происходило столько вещей сразу, что мне пришлось расспрашивать других, что они видели и делали. Я в основном смотрела на Сибиллу. Думаю, в тот момент она впервые по-настоящему разглядела дедушку Гвина. Она уставилась на него, и лицо у нее стало как невыпеченный преттибред: красные пятна на желто-белом фоне. Рот у нее открылся, и она рухнула на колени, прижимая к груди сжатые руки.

– Пощади! – воскликнула она.

– Нет, – ответил мой дед. – Отныне вы будете следовать за мной.

Он тронулся вперед. Сибилла уже поднималась с колен, чтобы пойти за ним, – она даже не попыталась спорить или протестовать, – когда сквозь туман и метель показались новые всадники, скачущие с другой стороны. На том, что ехал впереди, был рвущийся с плеч темно-алый плащ, а под плащом доспехи. Всадник увидел дедушку Гвина и его свиту и остановился. Я заметила, как привычно и изящно его левая рука в перчатке натянула поводья и как всхрапнул и загарцевал его конь, которому вовсе не хотелось останавливаться. Всадник вежливо приподнял правую руку, здороваясь с моим дедом. Но тут я вынуждена была обратить внимание на творящийся вокруг меня кавардак.

Грундо говорит, что кусок мокрой, заснеженной травы рядом с ним отъехал в сторону и наружу коленками назад хлынул толпами маленький народец. Думаю, это были те самые, кто следил за нами с такой тревогой, что даже я заметила. Им зачем-то были нужны Грундо и Тоби. Грундо говорит, что понятия не имел зачем, но сразу понял, что они им нужны. Он схватил Тоби и рванул туда. Я ничего этого не видела. Все, что я успела увидеть, – это свалку между маленьким народцем и промокшими от снега королевскими пажами. Маленький народец хватал молодых людей за ноги и вонзал в них длинные острые зубы, а пажи в ответ пинались и лягались. Я мельком увидала Грундо с волосами в снегу, который пробивался через свалку с другой стороны, и едва не бросилась ему на помощь. Но тут мне пришло в голову, что он меня нарочно зачаровывает, чтобы я это сделала, и я остановилась. Но потом подумала, что тем, кто нуждается в помощи, надо помогать, и снова рванулась вперед. Однако к тому времени все закончилось. Маленький народец утянул Алишу под землю, и отверстие захлопнулось.