Заговор мерлина - [12]

– Верно, – сказал Арнольд. – Ну, тогда пойдем самым коротким путем.

И он бегом повел нас вниз по лестнице, расположенной в углу крыши. Затем мы пробежали по какому-то дощатому настилу, идущему вдоль павильона, и снова помчались вниз по значительно более крутой лестнице, по обе стороны от которой сидели толпы хорошо одетых людей. Все они обернулись и глазели на нас. Я слышал, как кто-то произнес: «Ceux sont les sorciers», и еще раз, когда мы уже спустились к изящной белой калитке внизу лестницы и морщинистый дедуля отпер ее нам, он обернулся к кому-то и понимающе сказал: «Ah! Les sorciers!» Насколько я понимаю, это означало «Это волшебники».

Мы выбежали на огромное поле и помчались по зеленой-зеленой траве. Мимо мелькали ряды размытых лиц, и все как один пялились на нас. Это было точь-в-точь как в худших из моих снов. Я чувствовал себя крошечным, как мышка. Арнольд вел нас прямиком к противоположному краю овального стадиона. Я видел, что он нацелился пробежать прямо через прямоугольник еще более зеленой травы, посреди которого темнели воротца.

Надо сказать, что сам я не фанат крикета, но даже я знаю, что никогда, ни за что не следует наступать на священные воротца. Я подумал, не стоит ли вмешаться, и был очень рад, когда Пьер пропыхтел:

– Эй, Арнольд! Только не через воротца!

– Чего? Ах да! – откликнулся Арнольд и свернул немного в сторону, так что мы пробежали мимо узкой полоски снятого дерна.

Пьер закатил глаза и вполголоса сказал Чику:

– Ну да, он ведь из Шлезвиг-Гольштинии. Чего от него ждать?

– Уйма варваров понаехала в империю! – шепотом пропыхтел Чик.

Мы достигли противоположного конца стадиона, где нам пришлось сделать еще один крюк, чтобы обогнуть «экран». За экраном была забранная решеткой арка, которая вела под трибуны. Солдаты открыли ее перед нами, и мы нырнули в прохладный полумрак, пахнущий бетоном. Тут и началась настоящая работа. Мы очутились в коридоре, который шел под трибунами вокруг всего стадиона, включая и тот павильон. Я это знаю, потому что мне пришлось три раза пробежать его весь.

Арнольд остановился на том месте, про которое Дэйв сказал, что это самая северная точка стадиона, сбросил с плеч сумку и достал оттуда пять больших сахарниц с дырочками, наполненных водой.

– Готовая благословленная вода, – сказал он, сунув одну из них мне в руку.

Потом они отодвинули меня назад, выстроились в шеренгу и забормотали что-то вроде молитвы. А после этого они помчались вперед, крикнув мне, чтоб я бежал следом и не спал на ходу. Они бежали по сводчатому бетонному коридору, на бегу поливая пол водой и то и дело отпихивая меня, чтобы я не заступал за мокрую линию на полу, пока Дэйв не сказал: «Восток». Тут они снова остановились, побормотали и побежали дальше, пока Дэйв не сказал: «Юг». Там они тоже остановились и побормотали. Потом мы рванули дальше, остановившись побормотать на западе, и снова вернулись к северу. Воды только-только хватило.

Я надеялся, что это все, но не тут-то было. Мы бросили пять опустевших сахарниц, и Арнольд достал пять предметов, которые выглядели как горящие свечки, но на самом деле оказались электрическими фонариками. Прикольные штуковины. Должно быть, в них были какие-то специальные батарейки, потому что, когда мы снова помчались на восток, свет фонариков вспыхивал и трепетал, как у настоящих свечей. Наши шаги отдавались гулким эхом в пустынном коридоре. На этот раз, когда Дэйв сказал: «Восток», Чик шваркнул свой фонарик-свечу об пол и остался стоять, бормоча себе под нос. Я едва не отстал, потому что загляделся на Чика: он достал нечто, что выглядело как поясной нож, и принялся растягивать его, как жвачку, так что нож превратился в меч. И Чик застыл на месте, держа меч перед собой острием вверх. Мне пришлось прибавить скорость, чтобы нагнать остальных, и настиг я их только тогда, когда Дэйв пропел: «Юг!» Там они оставили Пьера с его свечой. Мы понеслись дальше, а Пьер тоже принялся вытягивать из своего ножа меч.

На западе пришла очередь Дэйва превращать нож в меч и бормотать себе под нос. А мы с Арнольдом вдвоем помчались к северу. По счастью, Арнольд был такой здоровый, что не мог бегать как следует, и потому я кое-как поспевал за ним. К тому времени я уже совсем выдохся. Когда мы снова вернулись к Арнольдовой сумке, он отшвырнул свою свечу и заметил:

– Я держу север, потому что я самый сильный. На севере – самая опасная стража.

А потом, вместо того чтобы превратить свой нож в меч, он отобрал у меня фонарик-свечу и вручил мне гигантскую солонку с дырочками.

Я тупо уставился на нее.

– Сделай еще один круг с этим, – распорядился Арнольд. – И смотри, чтобы черта была непрерывной, и ни в коем случае не заступай внутрь ее.

«Да, это один из таких снов!» – подумал я. Я вздохнул, взял соль и побрел в противоположную сторону – просто для разнообразия.

– Нет, нет! – взвыл Арнольд. – Куда ты, идиот? Нельзя противосолонь! Deosil![2] И пошевеливайся! Ты должен завершить круг до того, как принц приземлится.

– Это что, я должен в третий раз пробежать милю за четыре минуты? – осведомился я.

– Типа того, – кивнул Арнольд. – Ну, живо!