Заговор мерлина - [112]

Мамин код сейчас был AH369. Но когда я набрала номер, мне ответил механический голос: «Владелец этого кода при дворе более не присутствует. Владелец этого кода при дворе более не…»

Я положила трубку и уставилась на темные, потертые дедушкины обои. Похоже, что мои родители оба исчезли. Дедушка тоже исчез, король собирается отречься от престола, и никто, похоже, даже не замечает, что в стране заговор. Кому же сказать? Кто может помочь? Дедушке Гвину не скажешь – ведь это ему приказали унести дедушку Хайда, и даже сам Лондон заставили ему помогать. Кому же еще можно рассказать?

Я подумала о миссис Кендейс. Она довольно могущественна. Возможно, сегодня утром она мне и не поверила, но теперь она вынуждена будет мне поверить!

Я снова захлопнула блокнот. Раз она леди-правительница, у дедушки должен быть ее номер. Да. Номер был. Я набрала его и долго слушала гудки. Я сделала поправку на то, что человеку со сломанным бедром требуется больше времени, чтобы встать и подойти к говорителю. Я дождалась, пока звон перейдет в свиристение. Я выждала достаточно времени, чтобы она успела подняться со своего кресла и медленно прохромать через большую комнату. Но к говорителю так никто и не подошел.

Я медленно положила трубку и снова уставилась на обои. Через некоторое время я в качестве эксперимента снова набрала код города Солсбери. Просто код. Гудков я на этот раз не услышала, только тишину. Я слушала тишину так долго, что уже готова была сдаться, но тут странный, тяжкий голос без отзвуков ответил:

– Солсбери слушает.

– Ох! – сказала я. – Хвала небесам! Послушайте, я пыталась дозвониться миссис Кендейс, но она не отвечает – это, собственно, Арианрод Хайд. С миссис Кендейс все в порядке? Может быть, она спит, или что?

– Вынужден сообщить, – ответил тяжкий голос Солсбери, – что миссис Кендейс со мной более нет. Ее изъяли из ее дома сегодня вечером.

– Кто? – спросила я. – Кто ее забрал?

Короткая пауза. Потом Солсбери ответил:

– Сын Нудда, полагаю. Мне было приказано не вмешиваться. Извини.

– Ничего, ничего, – сказала я. – Если уж Лондон вынужден был повиноваться приказам, вы и подавно ничего поделать не могли. А вы не знаете, куда ее унесли?

Снова короткая пауза. Потом он ответил:

– Нет.

– Ну все равно спасибо, – сказала я.

Я повесила трубку и еще немного посмотрела на стену. Потом, в качестве последней соломинки, отыскала номер Хепзибы Димбер и нехотя набрала его.

Телефон звенел, а потом свиристел, свиристел и свиристел. Это продолжалось так долго, что мне казалось, будто я рада буду поговорить даже с одной из Иззи. «Но ведь сейчас пятница, вечер, – подумала я. – Может, они куда-нибудь пошли всей семьей». Но было уже так поздно, что я сама не поверила этому.

Через некоторое время я вернулась в гостиную. Когда я вошла, Ник поднял голову и сказал:

– Максвелл Хайд жив! Это точно! – так, как будто его это удивляло.

– Но мы нигде не можем его найти, – добавил Тоби.

Грундо сказал – и я поняла, что они об этом спорят уже довольно давно:

– Наверняка он за пределами нашего мира! В противном случае полученные результаты не имеют смысла.

Дора взглянула на меня и спросила жизнерадостным тоном:

– Что-нибудь случилось, милочка?

– Да нет, ничего, – сказала я. – Сущие пустяки. Моих родителей всего-навсего изгнали от двора, король всего-навсего собирается отречься от престола, а миссис Кендейс и семейство Димбер всего-навсего тоже похитили. А так все в порядке.

Мальчишки обернулись в мою сторону.

– Ни фига себе! – сказал Ник.

– И это все, что ты можешь сказать? – почти завизжала я.

Дора, которая как будто не слышала ничего из того, что я сказала, ласково улыбнулась.

– Знаешь, дорогуша, тебе совершенно необязательно разряжать все неблагоприятные вибрации, – сказала она. – Просто сядь и поплачь хорошенько. Это чудесно помогает.

– Да ну? – сказала я очень грубо. – Ну, спасибочки!

Я плюхнулась в ближайшее потертое кресло и в самом деле разревелась. Мальчишки, все как один, и Грундо, и Тоби, и Ник, ужасно смутились и повернулись ко мне спиной. Тут мне действительно захотелось завизжать.

Глава 4 Ник

Грундо я уложил на диване у себя в комнате.

Все сошлись на том, что Родди лучше лечь в комнате Максвелла Хайда, а в Тобиной комнате дивана не было. Тоби повезло. Грундо во сне производит больше шума, чем кто-либо еще во всех вселенных. Если он не ворочался с боку на бок, скрипя диванными пружинами, то либо храпел, как футбольная трещотка, либо принимался вопить во сне, что все вывернуто наизнанку и что он чего-то там не может. Из-за него я то и дело просыпался. И каждый раз, как он меня будил, меня снова охватывал ужас и я лежал и терзался тревогой.

Я знал, что надо отыскать Романова и спросить у него, что делать. Из того, что Максвелл Хайд исчез, и из того, что сказала Родди, было ясно: на Островах Блаженных все катится в тартарары. Романов должен знать, что делать. Он обладает подлинной властью. Я даже вроде как ощущал то направление в никуда, по которому надо идти, чтобы отыскать Романова. Но я не мог даже двинуться в ту сторону. Это было то же самое, как я не мог проникнуть в иные миры. Похоже, нужен был кто-то другой, чтобы помочь мне или подтолкнуть меня.