Заговор красного бонапарта - [132]
Пистолет поднимался все выше, дюйм за дюймом. Глаза Ежова запрыгали и губы искривились. Тухачевский стоял, широко расставив ноги, — руки в карманах, — с презрением глядя на дуло оружия. Он только еще раз глубоко вздохнул и крепче сжал зубы. В черной дырочке блеснул, наконец, огонек и что-то ожгло грудь. Кривлялось над дырочкой бесноватое лицо. Опять блеск и опять удар. Но сильное тело стояло прочно, колени были напряжены до дрожи, а глаза надменно и холодно смотрели в лицо Ежова. Опять блеснули огоньки и кровавый туман стал заволакивать сознание. Боли почти не было. Казалось только, что огонь разливается по телу и страшная слабость ползет к коленям… Что-то горячей струей прошло по телу. Но все-таки оно стояло неподвижно и прочно. И так же презрительно и холодно было спокойное гордое лицо…
Огоньки перед яростными сумасшедшими глазами заблестели один за другим и внезапно прекратились. Щелкнул затвор опустевшего пистолета. И тогда стоявшее перед форточкой высокое сильное, тело вдруг стало падать, как подрезанный дуб. Ежов в ужасе отскочил: ему показалось, что маршал падает на него. Петерс удержал его, и бледный, дрожащий от возбуждения, человечек вставил лихорадочно дрожавшей рукой новую обойму; в лежавшее на полу тело опять посыпались один за другим удары пуль. Наконец, затвор опять пусто звякнул. Грубая рука Петерса протянулась мимо форточки и взяла из рук Ежова маузер.
— Ну, чего там!.. Готов! — раздался холодный голос Петерса. Но Ежов все смотрел, не отрываясь, на тело убитого маршала и не замечал, как из-под двери к его ногам подползает широкая струя крови.
— Тоже, — презрительно протянул Петерс, держа маузер двумя пальцами. — Ты еще рогатку принес бы маршала кокнуть? Двадцать патронов спалил. Тьфу… Я наганом бы враз кончил!
Ежов слушал, как во сне. Еще дрожа от пережитого сладострастного возбуждения, с трепещущими расширенными ноздрями, с дикими блестящими глазами, он, пошатываясь, оторвался, наконец, от форточки. Увидя, что струя крови уже смочила его ботинки, дико вскрикнул и в ужасе отпрыгнул в сторону. Только через несколько секунд смысл слов Петерса дошел до его сознания. Он исподлобья взглянул на своего спутника и вдруг нервно хихикнул.
— Из нагана? Много ты понимаешь, дубовая твоя башка? А… удовольствие разве не в счет?
— Какое тут удовольствие? — угрюмо буркнул Петерс. — Нужно, ну и… А других-то как?
Плечи Ежова нервно опустились. Его уже охватывала слабость.
— Распорядись уж ты сам, Петерс. Своим наганом… Да прикажи фотографию для Сталина снять. Пущай порадуется, полюбуется… А я уже…
Устало тряхнув головой, он медленно пошел к двери коридора. На пороге, с внезапно проснувшейся вспышкой энергии, коротко бросил вытянувшемуся надзирателю:
— Немедленно убрать маршальскую падаль!..
— Не знаешь, в чем тут дело, Семен?
Вопрос был задан тихо и опасливо. Маршал Блюхер, таинственный диктатор Дальнего Востока, неожиданно вызванный телеграммой-молнией и прилетевший на аэроплане в Москву, наклонился к маршалу Буденному и вопросительно посмотрел на него. Но Буденный, человек с отменно пышными усами, только недоуменно пожал толстыми плечами. Он также был озадачен. Вместе с ними в приемной Сталина сидело еще несколько командармов, и по выражению их лиц было ясно — никто не знал цели вызова. На всех лицах зато было написано с трудом скрываемое беспокойство: ведь только что произошли оглушительные события — арестован Тухачевский с группой молодых командармов и при аресте «застрелился» Гамарник. Все присутствующие уже знали, что мягкий с виду Гамарник при аресте проявил себя неожиданно человеком воли и действия. Он несколько минут отстреливался от агентов Ежова, убил нескольких из них и, наконец, был убит сам. Но почему-то версия о «самоубийстве» больше понравилась Сталину, и газеты известили о смерти замнаркома обороны, как о самоубийстве.
Блюхер хотел еще о чем-то спросить, как В дверях кабинета появилась стройная фигура пышной красивой Розы. Она еще не официальная, но уже признанная всеми новая жена Сталина, держала себя уверенно и властно. Оглядев не без презрительного высокомерия затихших командармов, красивая еврейка небрежно бросила:
— Товарищ маршал Блюхер…
Коренастая неуклюжая фигура командующего ОКДВА[44] скрылась в кабинете.
Там, около скромного письменного стола Сталина, сидели Ворошилов, Ежов и какой-то еврей в штатском, в котором Блюхер не сразу узнал Ульриха, известного советского юриста и прокурора.
— Здорово, Василий Константинович, — радушно приветствовал Сталин дальневосточного маршала. — Извини, что пришлось тебя так срочно побеспокоить. Но у нас тут большие непорядки открылись. Вот прочти, товарищ, это.
С нахмуренными бровями Блюхер взял напечатанный на машинке лист бумаги и стал читать:
Приговор
Москва, 11 июня 1937 г. Специальное присутствие Верховного суда в составе: председательствующего, председателя Военной коллегии Верховного суда СССР, армвоенюриста — тов. Ульриха В. В. и членов присутствия: заместителя народного комиссара обороны СССР, начальника воздушных сил РККА, командарма 2 ранга — тов. Алксниса А. И., маршала Советского Союза — тов. Буденного С. М., маршала Советского Союза — тов. Блюхера В. К., начальника генерального штаба РККА, командарма 1 ранга — тов Шапошникова Б. М., командующего войсками Белорусского военного округа, командарма 1 ранга— тов. Белова И. П., командующего войсками Сибирского военного округа, командарма 2 ранга — тов. Дыбенко П. Е., командующего войсками Северо-Кавказского военного округа — тов. Каширина Н. Д. и командира 6 кавалерийского казачьего корпуса им. тов. Сталина — тов. Горячева Е. И.
Прошу читателя не искать в этой книге социально-политических тем или развязки тонких и путанных «психологических узлов». «Рука адмирала» — это просто, жизнерадостно-авантюрный роман из жизни современной подсоветской молодежи, тех юных душой, бесшабашных «неунывающих россиян», которым (даже и в трезвом виде) — «море — по колена» и «сам чорт — не брат!», И для которых — вопреки «советской обработке» — мощное величественное слово «РОССИЯ» всегда полно неумирающей силы и неувядающего очарования…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.