Заговор «Королей» - [46]

— Он гарантирует, — фыркнул гордый Домингин. — Зато я тебе ничего не гарантирую, если мы не доберемся до вертолёта. Быстро успокой своих людей.

— Не стреляйте! — закричал Фавр. — Приказываю прекратить огонь.

Стрельба стихла.

— Уходите, — сказал Фавр. — Вас не будут преследовать. У нас здесь сейчас только один вертолет.

— Э, нет, милый. Мы отправимся на базу Чернявского, а ты — с нами.

Они успели сесть в вертолет — винт начал вращаться, — когда на крыше появились боевики, снова открывшие огонь.

— Что это с ними? Бунт на корабле? — спросил Пушкин.

— Видимо, созвонились с кем надо и получили другие инструкции. Наверное, я уволен, — грустно отозвался Фавр.

Под градом пуль вертолет с логотипом «Амазонии», на сей раз пилотируемый Пушкиным, поднялся в воздух и начал удаляться от острова в сторону материка.

МОСКВА, 2008 ГОД

Алиса лежала на диване в пустой гримерной нового клуба «Каламбур», тянула любимый «Секс на пляже» и прислушивалась к грохоту в зале, который гости клуба по недоразумению принимали за музыку. На душе у Алисы было скверно. Она понятия не имела, сколько сможет продержаться в бегах, используя гостеприимство своих богемных приятелей. Дверь приоткрылась, и одна из танцовщиц клуба, разогревающих публику в зале, просунула в нее лохматую голову, чтобы смущенно сообщить:

— Алиса, к тебе пришли.

Затем танцовщица была отстранена чьей-то мужественной рукой. В гримерной возник господин в строгом, не вязавшемся с кислотной обстановкой костюме. Сдержанный парфюм с ноткой грецкого ореха. Доброжелательное ухоженное лицо довольного жизнью, состоявшегося мужчины. Уверенные манеры человека, привыкшего приказывать.

— Здравствуйте, Алиса, я к вам. Надо поговорить.

— Нашли, — без всякого интереса констатировала Алиса, даже не привстав с дивана.

— Нашел. Часов на пять-шесть раньше, чем люди президента.

— Убивать будете.

— Не буду. Я друг, Алиса, ваш друг и Пушкина. Мое имя Абросимов Иван Васильевич. Впрочем, имя это наверняка ни о чем вам не говорит.

— Впервые слышу. Чем докажете, что друг?

Гость нашёл стул и сел напротив Алисы.

— Вы отправили сообщение Пушкину, а мы контролируем его почту. Тем более если в сообщении используется наш учебный шифр. В том, что Пушкин сообщил его вам, криминала никакого. Мы от этого шифра давно отказались. Просто это наш шифр, и я смог прочитать сообщение.

Иван Васильевич практически дословно пересказал письмо Алисы.

— Кроме того, недавно я получил сообщение от Пушкина. На него дважды покушались, но пока он цел. Наконец-то вижу в ваших прекрасных глазах интерес. Так как вы всё равно уже в это дело замешаны, хотел бы обратиться с предложением, точнее — с просьбой о помощи.

— Что-то передать в администрацию президента? — ухмыльнулась Алиса.

— Нет, — Абросимов оценил шутку добротным раскатистым смехом, — для подобных нужд у меня существуют собственные каналы. Кстати, Пушкин ничего не передавал через Латунина. Следуя вашей же логике, Алиса, единственный, кто это мог сделать, Чернявский. Очень интересный персонаж. Я всегда уважал людей, умеющих держаться в тени, уважал и опасался. А Илья Чернявский в тени держаться умеет и любит.

— Илья — друг Пушкина.

— Да полно — какие они друзья. Люди, которых сводит жизнь, ровесники, работают вместе, одну женщину любили, одни разговоры когда-то разговаривали. Но этого недостаточно, чтобы стать настоящими друзьями. Вот вы, Алиса, Пушкину больше чем друг — захотели его предупредить. Останьтесь ему другом и впредь. Ключ к тому, что происходит с Пушкиным и в корпорации «Каскад» вообще, быть может только у Чернявского. Пока это предположение. Совершенно закрытый человек, и попал в наше поле зрения совсем недавно.

— А вы кто?

— Специалист по ликвидации неприятностей, — без тени улыбки представился Иван Васильевич. — Согласны помочь?

Алиса подумала, что в лежании на диване нет никакого позитивного смысла.

— Что надо сделать?..

Через несколько часов в клубе появились люди из службы безопасности президента. Они принялись опрашивать всех подряд работников клуба, но ничего толком добиться не смогли. Говорили, что Алиса уехала с каким-то мужчиной. Особые приметы? Никаких. Обыкновенный такой дядечка. В костюме.

* * *

Обычно Илью Чернявского сбои в осуществлении его планов только заводили. Это заставляло придумывать новые ходы и комбинации, преодолевающие возникшие препятствия, — что может быть лучше для изощренного ума, чем эти упражнения? Менять ход событий, дергать за ниточки человеческих слабостей и страстей, обманывать судьбу. Но Илья, давно преступивший табу на убийство, терпеть не мог убийств, им не санкционированных. Для друга Пушкина он придумал иной сценарий. Взрыв на яхте был вмешательством извне, совершенно излишним. Возможная гибель Марины сводила с ума. Кто-то сунул свои лапы куда не просили. И лапы принадлежали, скорее всего, Максу Столбову.

Илья связался со Столбовым по личному каналу, хотя понимал, что этому человеку нельзя открывать свои истинные эмоции. Столбов ничего не отрицал.

— Ну и что? Я решил подстраховать тебя. Ты слишком медлил. Только, знаешь, Домингин даже шума поднимать не стал. Я жду не дождусь скандала. Придется обратиться к нашим союзникам. В газетах ни слова. — Столбов мучительно соображал, знает ли Чернявский, как его люди лажанулись в госпитале, знает ли, что Пушкин жив. Судя по всему, еще не знал. Но скоро обязательно узнает.