Заговор Горбачева и Ельцина: кто стоял за хозяевами Кремля? - [52]

Потом я нередко размышлял над тем, почему Горбачев остановился на моей кандидатуре. Он, видимо, учел и мой почти десятилетний опыт руководства одной из крупнейших партийных организаций страны, и плюс производственный стаж… К тому же знал мой характер, был уверен, что я смогу разгребать старые нагромождения, бороться с мафией, имея определенный характер и мужество, смогу капитально поменять кадры, — все это было предугадано. В тот момент действительно я оказался наиболее, ну, что ли, удачной кандидатурой для тех целей, которые он ставил. Соглашался я на тот пост с трудом. И не потому, что боялся трудностей, а я отлично понимал, что меня используют, чтобы свалить команду Гришина. Гришин, конечно, человек невысокого интеллекта, без какого-то нравственного чувства, порядочности нет, этого у него не было. Была напыщенность, было очень сильно развито угодничество. Он знал в любой час, что нужно сделать, чтобы угодить руководству. С большим самомнением. Он готовился стать Генеральным секретарем, пытался сделать все, чтобы захватить власть в свои руки, но, слава Богу, не дали.

Многих он развратил, не всю, конечно, Московскую партийную организацию, но руководство МГК — да. В аппарате сложился авторитарный стиль руководства. Авторитарность — да еще без достаточного ума, — это страшно. Сказывалось это все на социальных делах, на уровне жизни людей, на внешнем облике Москвы. Столица стала жить хуже, чем несколько десятилетий назад. Грязная, с вечными очередями, с толпами людей…»[148]

Прочитаешь такое и подумаешь, что характеристику «авторитарному Гришину», да еще «без достаточного ума», дает не «правитель макиавеллевского толка», а высокоинтеллектуальный гуманист типа Махатмы Ганди.

На состоявшемся Пленуме Московского горкома партии 24 декабря 1995 года Ельцин был утвержден в новой должности, а В. В. Гришин был отправлен на пенсию «по собственному желанию». Нового «Первого» Пленуму представил Горбачев, который присутствовал также на отчетно-выборной партийной конференции в январе 1996 года. Заслушав доклад Ельцина, который продолжался два часа, Горбачев одобрил его словами: «Подул сильный свежий ветер».

Очень не поздороваться многим московским партфункционерам от этого «свежего ветра», о чем речь впереди. Перебравшись в соседнее здание, где располагался горком партии, Ельцин решил доказать, на что он способен, став снова «хозяином». Он взялся за дело со свойственной ему энергией. На первом этапе он решил «разобраться» с кадрами, которые, по его мнению, разучились нормально работать.

2.2. «Хозяин» Москвы

Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно большое тщеславие.

Вольтер

Итак, в канун нового 1986 года Б. Ельцин стал «хозяином» Москвы. Усевшись в кресло бывшего первого секретаря Московского горкома, который, в общей сложности, свыше 20 лет был кандидатом и членом Политбюро ЦК КПСС, он наверное не единожды прокручивал в своей голове сценарий изгнания В. В. Гришина с партийного Олимпа. За что же его так? Потом в своей «Исповеди…» Ельцин признается, за то, что: «Он готовился стать Генеральным секретарем, пытался сделать все, чтобы захватить власть в свои руки, но, слава Богу, не дали». За что же хвала Господу Богу? Что бы такого страшного произошло, если бы В. В. Гришина избрали Генсеком? Чем он, скажем, хуже К. У. Черненко, который «правил» страной около года, находясь в полубессознательном состоянии? Или того же Горбачева, который целью своей жизни поставил «уничтожение коммунизма» и добился таки развала страны и уничтожения КПСС.

Выступая на 19-й партконференции, Егор Лигачев припомнил некоторые неизвестные раньше детали, связанные с выбором Генерального секретаря после смерти Черненко: «Надо сказать всю правду: это были тревожные дни. Могли быть абсолютно другие решения. Была такая опасность. Хочу вам сказать, что благодаря твердо занятой позиции членов Политбюро товарищей Чебрикова, Соломенцева, Громыко и большой группы первых секретарей обкомов на мартовском Пленуме ЦК (1995 год. — А. К.) было принято единственно правильное решение» (то есть избрание Генеральным секретарем М. С. Горбачева. — А. К.). Однако, сказать, от кого исходила «такая опасность», и что так «тревожило» его, премудрый Егор Кузьмич так и не решился. Речь, конечно же идет о Гришине и Романове, которые никакой «опасности» уже не представляли по одной простой причине, что дискредитировать этих небожителей принялся еще Ю. В. Андропов, когда сам шел, где по головам, а где и по трупам к вершине Власти. Вернемся ненадолго всего на несколько лет назад, чтобы до конца понять нелегкий путь «гебиста магнетического» на вожделенный пост Генерального Секретаря ЦК КПСС, который «расчистил» путь к власти политическому подонку, предателю Горбачеву, а затем и политическому громиле Ельцину.

К моменту прихода к власти Ю. В. Андропова позиции В. В. Гришина как в Москве, так и в целом в руководстве партии были необычайно крепки. Сам родом из Подмосковья, железнодорожник-практик, он с 1950 по 1956 год уже работает в аппарате Московского горкома партии в должности второго секретаря. Затем, после 10-летнего пребывания во главе профсоюзов страны, он с июля 1967 года уже в кресле Первого секретаря, просидев в нем столько же лет, сколько Л. И. Брежнев пребывал в качестве Генерального секретаря. Удивительно, но в своем карьерном росте он хотя и не на много, но всегда опережал Ю. В. Андропова, будучи с ним одногодками (1914 г.). В 1961 году Гришин становится кандидатом в члены Политбюро, на два года раньше Ю. В. Андропова, а в 1971 членом Политбюро (Андропов с 1973 года).