Заговор Горбачева и Ельцина: кто стоял за хозяевами Кремля? - [30]

Пирожков сел без предупреждения в кожаное кресло напротив Ельцина. Поставил рядом пухлый кожаный портфель. Ельцин испытующе глядел на комитетчика.

— Вам уже доложили о гибели товарища Федора Николаева? — осведомился генерал тяжелым баритоном.

Николаева? Какого еще такого Николаева? И при чем тут он, Борис Ельцин? И как это связано с КГБ?

Глава обкома пожал плечами.

— Нет. А кто это, Николаев?

— Обычный житель Свердловска. Он скончался 2 апреля.

Обычный житель? Вот это да! Да мало ли обычных работников погибает? Даже если он погиб какой-то удивительной смертью, причем тут КГБ? Не достаточно ли заняться этим делом местной свердловской милиции. Что за чертовщина? Почему из-за этого Николаева перед главой обкома сейчас сидит действующий генерал комитета госбезопасности?!

— Простите, товарищ генерал, но я не понимаю, каким образом гибель этого… Николаева связана с вашим визитом.

— Вам в самом деле ничего не известно?.. Ваши подчиненные вас плохо информируют.

— Возможно. Я оставлю их без премиальных и объявлю строгий выговор с занесением в личное дело, — бросил первое пришедшее в голову Борис Ельцин, и дрогнувшим голосом добавил: — Объясните, что случилось. Я рад быть полезным комитету госбезопасности.

Генерал Пирожков долгим пронзительным взглядом оценивал главу свердловского обкома. Казалось, что чекист опустил какой-то зонд в самое нутро Ельцина, отчего тот почувствовал неприятный нервный холод.

— Товарищ Николаев скоропостижно скончался от легочной формы сибирской язвы.

Этим было сказано все.

«Свердловск-19» — мелькнуло в голове у Ельцина. Да! Тот самый засекреченный военный объект, где шли работы с боевыми штаммами сибирской язвы.

— Эта смерть — первая, но к сожалению, не последняя, — продолжил генерал, тяжело роняя слова. — Я здесь для того, чтобы оценить масштабы ЧП в военном городке, а также чтобы привлечь вас к операции прикрытия.

«Привлечь к операции прикрытия!», — мысленно повторил Ельцин, разглядывая генеральские погоны. — Уже хорошо, что не к ответственности».

Глава обкома заерзал в своем кожаном кресле, и оно под ним натужно заскрипело.

— Борис Николаевич, в приемную подошли начальник 15-го управления Генштаба Вооруженных сил, генерал-полковник Смирнов, а вместе с ним замминистра здравоохранения генерал Бургасов и главный инфекционист Минздрава СССР товарищ Никифоров, — доложила секретарша.

Ельцин вздрогнул и вопросительно посмотрел на зампреда КГБ.

— Приглашайте, Борис Николаевич, — кивнул головой Пирожков. — Эти люди подошли как раз по нашему вопросу.

Ельцин неуклюже встал с кожаного кресла и торопливо пошел открывать дверь гостям. Они вошли, все как один с тревожно сдвинутыми к переносице бровями. Ельцин тогда подумал, что вот как может людей сближать трагедия даже лица становятся похожими.

Вслед за незваными гостями вошла секретарь и внесла на посеребренном серебряном подносе чайный сервиз с темно-синей кобальтовой гжельской росписью. Это была формальность. К чаю никто даже не собирался притрагиваться.

Ельцин широким жестом правой руки пригласил всех за стол переговоров.

— Каковы оперативные данные по аварии в городке Свердловск-19? — начал разговор зампред КГБ.

Гости потянулись к пухлым портфелям и достали какие-то сводки. Появилась и топографическая карта города. Ее разложили на огромном столе.

— Вот здесь, — начал густым басом генерал Смирнов, — находится закрытый военный городок. — С этими словами руководитель 15 управления Генштаба ткнул в карту отточенным карандашом. — А вот сюда направилось облако со спорами сибирской язвы…

— Насколько это опасно? — перебил Пирожков, обращаясь к военному медику.

— Это очень опасно, — покачал головой замминистра Минздрава Бургасов, — Ведь это не обычная сибирская язва. Это особая культура, вызывающая легочную форму болезни и поражающая преимущественно мужчин призывного возраста… Смертность близка к 100%. — Генерал-врач намеренно избегал слов «биологическое оружие».

— Количество жертв может исчисляться сотнями, если не тысячами, — кивнул главный инфекционист Минздрава Никифоров.

— Что мы можем сделать для сокращения количества жертв? — спросил Пирожков. — Вакцинацию провести можем?

На мгновение зависла пауза. Слышно было звон весенней капели за окном.

— Можем. Но эффект будет минимален. У нас… нет сейчас достаточно эффективной вакцины против сибирской язвы… — опустив голову, сказал генерал-врач Никифоров, — Это ведь… особая культура, с четкой вирулентностью, то есть повышенными поражающими свойствами.

— Как же так? — вскипел Ельцин. — Вы, медики, изобретаете новые формы болячек, а противоядия к ним не создаете!

— Борис Николаевич, я вас прошу помолчать! — командным тоном отрезал чекист Пирожков. — Такие формы, как вы выразились, болячек, — не вопрос медицины. Это вопрос политики. Международной политики. Россия находится в состоянии холодной войны. — И затем уже мягче добавил: — Вы нам лучше скажите, кто в городе обладает достаточной компетенцией по инфекционным заболеваниям и кто может разобраться в картине происходящего?

— Наш главный городской эпидемиолог, — пожал плечами Ельцин и как-то неуверенно добавил, заглянув в официальный телефонный справочник, — Виктор Перлин. А что, он нам нужен?