Заговор дилетантов - [7]

Но здесь царила совершенно нездоровая суета, к тому же там и сям вспыхивали экспрессивные скандалы и звучали столь неподобающе громкие крики, рыдания и проклятья, словно на службу к Крюднеру нанялось какое-то дикое племя, никогда не слышавшее о сдержанности и хороших манерах.

Я долго металась среди этой орды, пытаясь узнать что-нибудь о Лидии Танненбаум, но меня не понимали и даже не слушали…

Придя в полное отчаяние, я уселась на стул посреди конторы и принялась прислушиваться к обрывкам звучавших вокруг меня речей. С одной стороны, так я скорее обращу на себя внимание — ведь я всем мешаю и рано или поздно меня захотят выпроводить. А я ни за что не уйду, не получив ответов на свои вопросы, стало быть, кто-нибудь будет просто вынужден со мной поговорить.

С другой стороны, сидя в центре этой суеты, навострив слух, я и сама сумею кое-что понять… Недаром сказано: имеющийуши да услышит…

Моя созерцательная позиция в выгодном стратегическом положении довольно быстро принесла определенные плоды. Во всяком случае три вещи стали мне совершенно ясны — в конторе происходит массовый расчет персонала (и чем же все эти люди так сразу проштрафились?); хозяина сегодня нет, а неприятную миссию дать служащим пинка он поручил своему управляющему, которого отверженные готовы разорвать на куски; никаких следов Лидочки здесь тоже не наблюдается…

А вдруг она узнала о грозящем увольнении и бродила всю ночь где-нибудь, заливаясь слезами?

Многие понятия не имеют, как девушке, не имеющей связей в обществе, трудно найти место, а найдя — удержаться на нем. Теперь, когда мне приходится иметь дело со служащими барышнями, я стала гораздо лучше разбираться в их чаяниях. Не удумала бы Лидия с горя что-нибудь с собой сотворить…

Господи, только бы она нашлась, я в три дня добуду ей через знакомых другое место, было бы из-за чего переживать!

Прошло немало времени, прежде чем скандал в конторе стал потихоньку стихать и жертвы хозяйского произвола, стеная, покинули помещение. Некоторые из них, продвигаясь к выходу, задевали за мой стул и даже стукались об него (и как мне казалось, больно), но меня никто так и не заметил.

Я уже стала тревожиться — не превратилась ли я случайно в невидимку, когда взмыленный, словно усталая скаковая лошадь, управляющий в очередной раз возник в дверях своего кабинета и, как ни странно, устремил на меня вполне осмысленный взгляд.

— Чем могу быть полезен, мадам? — устало осведомился он.

Ну что ж, все когда-нибудь кончается, и долгое ожидание тоже. Я встала со своего стула и с достоинством объяснила, что разыскиваю служащую фирмы господина Крюднера, мадемуазель Танненбаум.

— Прошу вас, — управляющий сделал гостеприимный жест в сторону своего кабинета. — Должно быть, вам показалось, что здесь сумасшедший дом, мадам. Пожалуйста, не судите о нашей фирме по сегодняшнему суматошному дню. Некоторых служащих здесь можно считать вполне цивилизованными людьми.

Хотя под цивилизованными людьми управляющий явно имел в виду себя, мне все же показалось, что в его речи звучит нечто человеческое и с ним вполне можно будет не без пользы поговорить об исчезновении Лидии.

Но он тут же охладил мой пыл, уныло добавив:

— Не знаю, смогу ли я чем-нибудь вам помочь. Мадемуазель Танненбаум сегодня не появилась на своем месте в конторе. А прогулы у нас не прощают. Впрочем, она все равно уволена, как и другие служащие фирмы.

Я позволила себе деликатно поинтересоваться, за что же подобная кара постигла весь персонал? Неужели никто из них, ни один человек не проявил должного рвения в работе? (Может статься, скандальная ситуация вызвана разорением господина Крюднера, это вполне вероятное и напрашивающееся само собой объяснение, но о денежных делах, как и об интимных тайнах незнакомых людей расспрашивать неловко).

Оказалось, никаких особых причин выкинуть на улицу всех служащих у хозяина не было, но он принял такое решение и теперь стоит на своем.

— Господин Крюднер, э-э… Как бы это сказать? Он — человек благородный, но немного чудаковат. Что вы хотите? Изобретатель…

Управляющий почти слово в слово повторил характеристику, данную Крюднеру Лизхен Эрсберг. Лизхен же, надо думать, говорила об этом со слов Лидии, стало быть, у хозяина на фирме именно такая репутация.

Однако он Не только чудаковатый джентльмен, он, судя по всему, имеет и другие странности…

Что ж, чудаковатость чудаковатостью, но всему должен быть предел. Когда полюбуешься на то, что подобные джентльмены творят с наемным персоналом, понимаешь, что претензии профессиональных союзов на некоторую роль в обществе отнюдь не лишены оснований.

Но выражать свою солидарность с уволенными мне было некогда — следовало разузнать еще хоть что-нибудь, пока усталый управляющий не указал мне на дверь.

— А вы не могли бы мне подсказать, вчера мадемуазель Танненбаум была на службе?

— К сожалению, не подскажу, мадам. Может быть, она и была, но меня вчера здесь не было. Я готовил… как бы лучше выразиться… сегодняшнюю акцию по освобождению фирмы от лишнего персонала.

Увы, так ничего и не узнав, кроме того, что Лида не появилась не только дома, но и на службе, а ее контора — довольно мерзкое место, я вынуждена была откланяться.