Заговор богов - [58]

– Судя по голосу, бывали лучшие дни. Я сказал, что жду вас в ближайшие часы, он ответил, что это прекрасная новость. Мистер Бонифацио описал ваши приметы. Позвольте документы, господин Волчек. Для закрепления, так сказать, уверенности.

– Пожалуйста, – Анджей показал паспорт, где черным по белому было отпечатано: Анджей Раковский.

– Прекрасно, – Морталес нервно сглотнул, видно, не найдя в надписи ничего странного. – Давайте сразу уладим имущественные вопросы, – он извлек из тумбы несколько листов. – Этот документ назовем купчей, надеюсь, возражений не будет? Подпишите. Вы – доверенное лицо господина Бонифацио. Это – подробная справка для таможенных или почтовых органов о том, что вывозимый… предмет – дано его фото и подробное описание – не имеет художественной ценности.

– Интересно, – сказал Анджей, – и каких же нервов и денег стоила вам эта справка? Надеюсь, она не поддельная?

– Она подлинная, – резко сказал Морталес. – Заключение дано руководством отдела исторических исследований Национального института антропологии и истории. Данный образец не является достоянием Мексиканского государства. А про нервы и деньги давайте не будем. Вот если бы вы вывозили кактусы… – Морталес скривил физиономию.

Об этой фишке Анджей уже где-то слышал. За попытку незаконного вывоза из Мексики кактусов грозит тюремное заключение. Мало в Мексике кактусов. Он внимательно изучил «купчую». Никаких «Волчеков», «Бонифацио». Вещи названы своими именами: господин Ангерлинк, проживающий почему-то в Роттердаме (гражданин мира, не иначе), выражает готовность приобрести за семьдесят тысяч долларов фрагмент коллекции умбара и переводит эти деньги на счет мистера Морталеса. Сделка осуществляется без посредников, товар вручается г-ну Раковскому, являющемуся доверенным лицом г-на Ангерлинка.

– Где… – Анджей помедлил, почувствовав неприятную сухость во рту. – Где предмет коллекции?

Морталес побледнел еще больше, выразительно ткнул пальцем в пол и сказал:

– Там. В подвале.

Анджей что-то черкнул в договоре. Морталес расслабился, подобрел на глазах. Улыбнулся Кристе.

– Не желаете ли выпить, господа? Сухое вино из лучшего погребка, мартель, мартини? Водка?

– Только не водка… – умоляюще прошептала Криста.

Морталес ухмыльнулся. Задрожало, искажаясь, лицо. Он сдерживался, но страсть к прекрасному полу полезла, как сорняк.

– Мартини с тоником, – сказал Анджей.

Продюсер кивнул. Он не шевелился, но через минуту в гостиную крадучись вошел мулат, поставил поднос с хрустальными фужерами, тоником, мартини, льдом в вазочке. Морталес торопливо разлил. Он уже не сдерживал возбуждения. Не утруждаясь загрузкой прочих причиндалов, выпил мартини, налил еще раз, отправил вслед за первой порцией. «Не может поверить своему счастью», – мрачно констатировал Анджей.

– Рассказывайте, мистер Морталес. Не скрывайте ничего, облегчите душу. Вам терять нечего, сделка свершилась, и деньги, я уверен, вам перевели. Я знаю, что беру не кота в мешке, а готовую бомбу в действии. И покупатель в курсе. Зачем ему это надо – отдельная грустная история и вас не касается.

Со лба «мыльного» продюсера стекал пот. Губы задрожали.

– О, ангелы небесные… Ума не приложу, зачем полгода назад я купил этого мерзавца у дона Ламберто. Я знал, что это не сувенир, подлинный африканский божок четырнадцатого века… Статуэтка принадлежала Мендесу Кастилье, мелкому гангстеру из Пьедрас-Неграс. Потом он зачем-то подарил ее Эмилиано Карлосу – второму мелкому гангстеру из того же Пьедрас-Неграс. Банды не враждовали, места им хватало, каждая занималась своим бизнесом. Кастилья курировал наркотики, игорный бизнес, Карлос – заправки, нефтедобычу. Порой обменивались любезностями… Недели не прошло, как обе банды на асьенде дона Альчано перестреляли друг друга. Извели себя почти под корень! Карлос, Кастилья – все подались к праотцам. Потом приехал дон Ламберто – отец Карлоса, плакался, что после гибели сына он полностью разорен, умолял купить статуэтку – дескать, она принесет мне удачу, а ему не повредят несколько песо. Жалко стало старика – купил у него этого ублюдка за четыре тысячи гринов. Вещица, что ни говори, раритетная…

Морталес передохнул, еще раз приложился к мартини. Поморщился:

– Какая гадость. Нет, не мексиканская это еда… Несчастья пошли не сразу. Я поставил статуэтку в спальне. Через месяц скончалась от внезапной остановки сердца моя жена Изабелла…

– Какой ужас! – ахнула Криста.

– Мне очень жаль, мистер Морталес, – проворчал Анджей. – Но дама, насколько понимаю, была в возрасте…

– Вы не понимаете, – отрезал продюсер. – Изабелле было двадцать три года. Первая красавица в провинции. Никогда не жаловалась на здоровье. Но сначала я не связал это событие со статуэткой. Похоронил мою красавицу… – он жалобно вознес глаза к потолку. – Несчастья обрушились, словно лава! Я споткнулся на ровном месте, выходя из спальни. Месяц провалялся в гипсе! И все время казалось, что за мной кто-то с усмешкой наблюдает – похабно так, издевательски… Пробило проводку в спальне, пожар успели потушить. Однажды осенило – я проснулся, а эта тварь на меня буквально смотрит… – продюсера перекосило. – Может показаться странным, но я употребляю только легкие алкогольные напитки и обхожусь практически без наркотиков. Галлюцинациями не страдаю. На всякий случай я вынес статуэтку в гостиную. Второго апреля на сад обрушился ураган! Выдрало несколько деревьев, завалило садовника. Горничная, протирающая пыль, жаловалась на острое недомогание и вскоре слегла с заболеванием крови. Шофер выгонял из гаража «Роллс-Ройс», расквасил капот, пропорол колеса и раздавил французского бульдога. Это ж надо так постараться! Через день он пырнул ножом повариху Розалинду. Бедняжка скончалась, а у Пабло был припадок бешенства – полицейским пришлось прострелить ему ногу… Это только часть несчастий, обрушившихся на поместье. Нелады в бизнесе – сериал «Сага о сытой жизни» длиной в четыреста серий арестован налоговой полицией под каким-то надуманным предлогом. Уходят артисты, сгорел съемочный павильон. Лючия Сардино – звезда сериала «Медоточивый бес» – повредила ногу и теперь останется хромой на всю жизнь…