Заговор Алого Первоцвета - [25]

– Возможно, – сказал Финн. – Когда я был в ШКР, мы целый год исследовали связь совпадений с Фактором судьбы. Раньше мы называли это «дзен-физикой». Но я почему-то сомневаюсь, что инерция времени как-то связана с тем, что Мангуст появился здесь в то же самое время, что и мы.

– Думаешь, это слишком невероятное совпадение?

– Это именно то, что я думаю. На самом деле, я больше ни о чем и не думал с тех пор, как Андре передала мне твое сообщение в Дувре. Я просто не могу понять, как его отправили на задание после того, что случилось. Не могу в это поверить, честно. Мне пришло в голову, что если он провел определенное время, оценивая данные АВР, то у него был доступ к архивам. Он волне мог заняться каким-нибудь творческим программированием.

– Мне это тоже пришло в голову, – сказал Лукас, – но я хотел услышать это от тебя, просто чтобы убедится, что не становлюсь параноиком. Тем не менее, мы говорим сейчас о компьютерном преступлении. Несанкционированный доступ к секретной информации и ее изменение влекут за собой наказание в виде пожизненного лишения свободы. Никакого переобучения, никакого условно-досрочного освобождения, просто тяжелые условия в рамках ограниченной социальной службы. Может ли Мангуст решиться на что-то подобное?

– Мы уже установили, что до полной колоды ему не хватает всего нескольких карт, – сказал Финн. – Мы имеем дело со страдающим манией величия больным, который думает, что ему все сойдет с рук. Но это не то, что меня беспокоит. Мы – те, кто вызвал его падение с пьедестала полевого оперативника АВР номер один. Мы также блокировали попытку агентства вмешаться в юрисдикцию армии при выполнении корректировочных миссий.

– Мангуст сам виноват в том, что произошло, – сказал Лукас.

– Но ты же считаешь, что он думает так же? – спросил Финн. – Только не наш мальчик Мангуст. Его эго не смогло с этим справиться. Ты связывался с Фицроем по этому поводу?

Лукас покачал головой.

– Я не хотел ничего предпринимать до разговора с тобой. Согласно записке, которую я получил от Мангуста, Фицрой устроил конспиративную квартиру в Париже, чтобы он мог быть поблизости от места действия. Мангуст – наш контакт в Англии, а это значит, что если я нажму кнопку паники, ответит он, а не Фицрой. По крайней мере, так это должно работать на практике. Думаешь, он ответит, если мы подадим сигнал?

– Я не знаю, что и думать, – сказал Финн. – Не нравится мне все это.

– Первый год ШКР включает в себя несколько сложных курсов по продвинутым компьютерным дисциплинам, не так ли? – сказал Лукас. – Добавь к этому то, что Мангуст должен был обладать высшим допуском для работы в отделе оценки, и ты получишь все необходимые ингредиенты для возможности программирования несанкционированного перевода. И все же я не понимаю, как он может надеяться, что ему это сойдет с рук. Возможно, он достаточно умен, чтобы придумать способ обойти меры предосторожности в банках данных АВР и получить доступ к личными делами персонала корпуса времени, но эти записи все равно можно было бы перепроверить по банкам данных корпуса рефери.

– Но ни у кого не будет причин для перекрестной проверки, если только кто-нибудь специально не поднимет этот вопрос, – сказал Финн. – У рефов слишком много текучки, чтобы утруждаться рутинной проверкой личных дел. Черт, может быть, мы вообще не там ищем, и кто-то просто облажался и одобрил его перевод.

– Думаешь, его мог прикрыть Дарроу? – произнес Лукас. – Мангуст был его лучшим агентом, в конце концов. У него был отличный послужной список, пока у него не поехала крыша. Тот факт, что Дарроу не вышвырнул его из агентства, доказывает, что он защищал своих людей.

– Но Дарроу ушел в отставку с поста директора после всей этой шумихи с хранителем времени, – сказал Финн.

– И что из этого? – сказал Лукас. – Он ушел в отставку, потому что его положение позволило ему подобную роскошь. Мангуст застрял бы на административной работе. Форрестер, возможно, посчитал бы это символическим наказанием, если бы Мангуст не обожал полевую работу. Мы оба знаем, какой кайф он ловит от риска. Для него настольная работа была бы медленной смертью, а с приходом нового директора, черная метка, полученная из-за угрозы срыва задания по корректировке, возможно, стоила бы ему даже этой работы в обозримом будущем. Дарроу мог оказать ему последнюю услугу перед уходом.

– Вполне возможно, – сказал Финн. – В любом случае, я больше не собираюсь с ним работать. Я собираюсь обсудить правила игры с Фицроем. Либо Мангуста отзывают с этой миссии, либо Алый Первоцвет начинает бастовать.

– Не будь смешным, – сказал Лукас. – Ты знаешь, что не можешь этого сделать.

– Увы, ты прав. Хотеть не вредно. Тем не менее, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы убедить Фицроя, что Мангуст представляет угрозу для этой операции. Мы совсем не его любимчики. Я уверен, что он оказался здесь из-за нас. Все это слишком непредсказуемо.

– Ты же не думаешь, что он намеренно поставит под угрозу корректировку только ради своей личной… – голос Лукаса оборвался.

– Да, забавная штука получается, – сказал Финн. – Это именно то, что он сделал в прошлый раз. Он чуть не сорвал миссию только для того, чтобы сразиться в своей частной войне с хранителями времени. Для него это не будет чем-то непривычным. У меня появилось ощущение