Загон Скота - [36]
– О, привет, Роберт, – сказал я, но вместо обычного вежливого приветствия не получил никакого ответа. Роберт вообще стоял очень и очень тихо.
Потом я заметил на земле отлетевшую головку кувалды.
– Прямое попадание, – сказал Дональд. Я видел, что он очень старается удержать Роберта в стоячем положении, а потому шагнул, и мы вместе прислонили его к столбу. Дональд внимательно его рассматривал.
– Как он? – спросил я.
– Не имеет значения, – ответил Дональд. – Он мертв.
Он взял у меня рукоятку и сунул ее в головку кувалды. Она вошла свободно.
– Вот этот счет мы оплачивать не будем, – сказал Дональд.
11
– Ну и чего с Робертом делать будем? – спросил я.
– Придется его похоронить, – ответил Дональд.
– Разве не в Шотландии надо?
– Надо-то надо, – признал он. – Но в данном случае Шотландия слишком далеко.
Он вытащил из кармана план и всмотрелся в него.
– Придется ему пойти под следующие ворота.
– Надо Ричи позвать, – сказал я. – Он лучше всех копает.
– Хорошо, – сказал Дональд. – И скажи, что лучше Роберта положить под притворный столб, а не под воротный.
– А этому есть какая-то особая причина? – поинтересовался я. Мне показалось, что сейчас уместно расставить все по местам.
– Насколько я знаю, нет, – ответил он.
Когда Тэм и Ричи закончили то, чем занимались, и подбрели к нам вдоль ограды, Дональд заметил, что следовало использовать эту возможность, чтобы перенести инвентарь к следующему участку ограды.
– Никакого порожняка, – сказал он.
Мы сказали им о Роберте, и Тэм выразил озабоченность судьбой Ральфа.
– Я заберу его с собой, – объявил Дональд.
Когда мы закончили ворота Роберта, уже быстро смеркалось, и мы вернулись на ферму. Грузовичок компании стоял во дворе возле трейлера – там, где Роберт его и оставил. В кузове лежала запасная кувалда, и Дональд разрешил нам ее взять, пока он «должным образом не отремонтирует эту в Шотландии», как он выразился.
Потом выпил с нами чаю и стал собираться, пока совсем не стемнело. Подошло время отъезда, и я сказал:
– Ну что, спасибо тебе за помощь последнюю пару дней.
– Все в порядке, – ответил он. – Разумеется, из вашего окончательного жалованья четверть я вычту.
Я недопонял, что он имел в виду, но догадаться легко.
Дональд оглядел ферму и двор.
– Я надеялся побеседовать с мистером Перкинсом, – сказал он, – но он, похоже, не показывается.
– Я и сам его едва видел, – сказал я. – Когда мы приехали, уже было темно.
– Я слышал, – ответил Дональд. – Итак, я рассчитываю, что вы закончите работу побыстрее. Вы же не хотите возвращаться сюда после Рождества и доделывать, правда?
Я надеялся, что нам и не придется. Время подкралось к нам незаметно, и уже наступил декабрь. Неудивительно, что дни такие короткие, а ночи – длинные. Визит Дональда слегка нас подстегнул, но до побега из Верхнего Боулэнда работы оставалось невпроворот. Я сказал Дональду, что приложу все усилия, и мы попрощались. Попрощаться вышли Тэм и Ричи. Дональд распахнул дверцу грузовичка компании, и Ральф прыгнул на место рядом со своим новым хозяином. И они уехали.
– Ёбте-блядь-с-матей, чтоб я сюда приехал после Рождества, – вымолвил Тэм, когда мы снова ввалились в трейлер.
– Все будет нормально, если мы и дальше пойдем в таком темпе, – ответил я.
Тэм глянул на меня.
– Ты ведь не веришь во все это говно с эффективностью, правда?
– Ну, – сказал я, – пока Дональд был здесь, все получалось, разве не так?
– Это потому, что он, блядь, робот, – сказал Ричи.
Да, подумал я, вполне вероятно, так оно и есть.
Чтобы Тэм и Ричи не покатились под откос, я быстро извлек деньги мистера Холла, и мы их распределили. Тэм снова заплатил все долги, и снова у него практически ничего не осталось. Тем не менее, на паб всем нам пока хватало. Туда мы и поехали.
– Деньги получили нормально? – спросил Рон, наливая нам пива. Если учитывать, что он же мне их и передал, вопрос звучал бессмысленно, однако я вежливо ответил:
– Да, спасибо.
– Я слыхал, вы тут загоны строить собираетесь? – добавил он.
– Значит, вы видели мистера Холла? – спросил я.
– Он был очень занят, – ответил Рон. – У них школьные обеды.
Мы уселись за столик в углу и задумались над этой смутной информацией. Очевидно, у Братьев Холл имелись на нас какие-то дальнейшие виды, но пока братья сами на нас не выйдут, мы не узнаем, о чем речь. А нам, тем временем, заканчивать свою работу. Я недопонимал, как подействует на Тэма и Ричи грядущее Рождество. С одной стороны, может подхлестнуть, и мы закончим пораньше; с другой, они просто соскучатся по дому и не смогут работать вообще. Должен признаться, даже я почувствовал себя на необитаемом острове, когда габаритные огни Дональдова грузовичка направились к шоссе. Когда мы поздно ночью вернулись в трейлер, горка над нами казалась беременной мрачными думами.
Следующие несколько дней Братья Холл на горизонте не показывались, и мы ни шатко ни валко заканчивали свою ограду. По первости, Тэм и Ричи расхаживали повсюду с видом крайней эффективности и все делали так, как понравилось бы Дональду, но я знал, что это ненадолго. В работе они предпочитали принцип невмешательства: переключались на новые задачи по мере их возникновения, а не выстраивали в порядке очередности. В конечном итоге, ограда все равно строилась, только вдвое медленнее. Я решил смириться. В конце концов, я сосуществую с Тэмом и Ричи двадцать четыре часа в сутки, а не Дональд.
«– Хотя вот еще что, – сказал он, пошелестев бумажками в папке. – Я тут просматривал ваш ежедневный пробег за декабрь. Судя по этим записям, в среду, четвертого, вы сделали шестьдесят три мили, в четверг, пятого, – шестьдесят три мили, а в пятницу, шестого, – один миллион двенадцать тысяч двадцать две мили. Куда вы ездили в тот день?..»Один из самых ярких представителей современной британской литературы «черный юморист» Магнус Милл ззнает, о чем пишет. Восемь лет он строил ограды, двенадцать лет– водил автобус.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!