Заглянуть в пустоту - [15]

— Умно, — ухмыльнулась пациентка, усаживаясь в кресло напротив психолога. — Тогда скажите, можно ли любить, ненавидя, или восхищаться, желая зла?

— Можно. Это называется внутренняя борьба. И в Вашем случае это совершенно нормально. Такое состояние вполне вписывается в Вашу картину мира, которую мы разбирали на прошлой неделе. Эта ниточка тянется из детства.

— Да перестаньте Вы! — повысила голос Януш. — Если очень захотеть, можно свалить всё в одну кучу! Папаша был тираном с маниакальным складом ума — и теперь всё, что бы ни происходило со мной, это последствия его тирании! Не везёт с мужиками — виной папа-тиран, бессонница — снова папочкина работа, депрессия — и опять последствия детской травмы! Как просто!

— Вы правы, всё просто, — спокойно ответила Татьяна Анатольевна. — Только не так уж просто от этого избавиться. Потому Вы и здесь. Давайте сейчас спокойно разберём ситуацию с Вашей подругой и уберём это ненужное чувство вины перед ней навсегда.

— Вины? — женщина поперхнулась. — Но я… Вы… — Она попыталась улыбнуться, встала, прошлась по комнате и снова села на прежнее место.

— Виктория Сергеевна, Вы в этом кабинете не для того, чтобы казаться лучше или сильнее, а для того, чтобы быть самой собой. Здесь не судят, не обвиняют, не указывают. Мы просто хотим найти разрыв в Вашей жизненной цепочке, чтобы всё, что будет происходить после, не искажалось эхом из прошлого.

— Мне нравятся ваши литературные сравнения, — губы пациентки подёрнулись вялой улыбкой. — Они меня веселят. Что ж, давайте разберём, не зря же я Вам деньги плачу.

— Отлично. Тогда вопрос — у Вас были сексуальные отношения с мужем Вашей подруги?

Непроницаемое лицо Януш слегка побледнело, а глаза, как показалось Татьяне Анатольевне, из голубых превратились в почти прозрачные.

— Неужели я так считываема? — наконец, поинтересовалась клиентка. — Да, были.

— И, насколько я могу предполагать, любовь здесь ни при чём?

— Совершенно верно, — твёрдо заявила Януш. Казалось, что она гордится этим. — Соблазнить его особого труда не составляло.

— Это означает, что…

— Что все мужики кобели, а бабы наивные дуры! — раздражённо перебила пациентка. — Мне он не нужен был, понимаете? Это был временный порыв, каприз, если хотите.

— Всем известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Не исключено, что сначала Вам хотелось, извините, затащить его в постель, тем самым запечатлев в подсознании супружескую измену перед Вашей подругой. Но после близости обычно многое меняется. Хочется большего. Или не так?

— Меняется, — задумчиво повторила Януш. — Особенно было мерзко, когда Ларочка пела о благочестии и о супружеском долге. Представляете, она рассказывала мне о том, что муж любит и дорожит ею! Мне! Я смотрела на неё и…

— Получали удовольствие?

— Именно. Что Вы так на меня смотрите? — усмехнулась клиентка. — Небось, думаете сейчас — вот тварь! Что ж Вы, доктор, давайте начистоту! Вы же хотели поговорить по душам?

— Нет, я так не думаю, потому что вижу, что в Вас сейчас говорит злость на саму себя. И я точно знаю, что в каждом Вашем таком «удовлетворении» было двойное дно, куда Вы бессознательно заталкивали своё чувство вины. Теперь же, когда Вашей подруги не стало, потерялся смысл в ненависти, а то, что лежало на дне, проснулось. Теперь Ваша ненависть возвращается к Вам бумерангом, и Вы ощущаете вину.

— Нет, ненависть со мной была всегда, — засмеялась Януш. — Я привыкла себя ненавидеть ещё с детства, когда отмывала блевотину своего папаши. Мыла и ненавидела себя за это! Потом ненавидела за то, что ничего не чувствую и не отдаю взамен, за ложь и фальшивые улыбки, за бессонные ночи и испорченные дни, за превосходно отработанную игру в постели и презрение. Но тут Вы в курсе, не так ли? — женщина выжидающе посмотрела на психолога. — Это почти космическое слово «аноргазмия»! Так называется отсутствие оргазма у женщин?

— Да, верно. Но в Вашем случае она обусловлена психологическими причинами, которые мы сейчас разбираем.

— Раз-би-ра-ем, — по слогам повторила Виктория Сергеевна и вскинула ногу на ногу, блеснув в темноте лакированной туфелькой. — А нужно ли? Знаете, я однажды была в церкви. Да-да, представьте себе, я — и в церкви!

— Это замечательно.

— Не в моём случае, потому что именно там я кое-что для себя уяснила. Я вдруг отчётливо поняла, для чего людям религия. Просто человек боится остаться один. Это когда ни родных, ни друзей, ни близких, ни любимых, — никого. Тогда, чтоб окончательно не сойти с ума, человек идёт к Богу. Знаете, как говорят: если ты беседуешь с Богом — это молитва, а если Бог с тобой — это шизофрения. Так вот там, в церкви, я услышала слова Всевышнего.

Татьяна Анатольевна оторопела, не зная, как реагировать на подобное заявление, а Януш вдруг громко рассмеялась:

— Он меня послал! Так что больше в святые места я ни ногой.

— Я оценила Вашу шутку, — выдохнула психолог. — Наверное, хорошее настроение и юмор можно отнести к позитивной динамике.

— Да уж. Прогресс налицо, доктор!

— Именно. Ваш отец взрастил в Вас агрессию. Отсюда и ненависть, и зависть, и двойное дно и… пустота… Главное — уметь признаться себе в этом.