Загадочный остров Пасхи - [21]

Глава XXI. ТО, ЧТО ПРОДОЛЖАЕТ ТРЕВОЖИТЬ НАС

Всего несколько недель оставалось нам прожить на острове Безмолвия, но как много текстов надо было записать. С приближением разлуки жители острова стали настолько активны, что дни становились все более напряженными, а часы короткими. Целую долгую неделю мы ездили верхом по маленькому двуликому миру, подземному, но обращенному лицом к небу. В последний раз мы побывали в гигантской мастерской на Рано-Рараку не только для того, чтобы вновь почувствовать все ее величие, но и для того, чтобы осмотреть один чрезвычайно интересный архитектурный ансамбль. На вершине гребня вулкана, отвесно спускающегося более чем на 200 метров, открывается целая система сообщающихся углублений и коридоров, вырубленных руками человека. Метровой глубины и 90 сантиметров ширины, углубления эти расположены через определенные интервалы. Другая серия таких же коридоров, расположенная немного ниже, имеет такие же интервалы. Они соединены между собой подземными ходами, отполированными трением веревок. Трудно судить о назначении этого ансамбля. Эти отверстия могли быть постами наблюдения солнечной обсерватории или, как нам сообщил один старик, здесь могла быть система блоков, связывавшая равнину Хоту-Ити с Рано-Рараку. Последнее объяснение, как и объяснение происхождения рва Пойке, кажется все же выдуманным от начала до конца на потребу приезжающим сюда путешественникам. Здесь, так же как и в других легендах, чувствуется, что настоящая интерпретация имела два варианта, чтобы сохранить тайну. Один из наших друзей кое-что уточнил. Согласно легенде, эта система сообщающихся углублений использовалась в качестве ворота с последовательным натяжением, обеспечивавшего возможность передвижения статуй по внутренней стене вулкана. С самого начала нас поразил особый, какой-то выродившийся стиль статуй, находящихся внутри кратера, и по исполнению, и в особенности по использованному камню. Возможно, что люди второй миграции, копируя и упрощая из-за утери маны искусство великанов, были вынуждены изобрести механические средства, чтобы передвигать статуи со склонов вулкана к подножию кратера. Статуи эти весили меньше, гак что возможность использования ворота была оправданна. Следовало бы поискать в породе на внутренней стене вулкана следы разрушений от трения веревок, начиная с верхнего устройства и до самого подножия. Теперь предстояло вернуться к проблеме знаменитых мощеных дорог, уходящих в море, поскольку они привели некоторых авторов к выводу, что территория острова Пасхи некогда была больше. Дороги эти на самом деле представляют собой безукоризненно очерченный поток некогда расплавленной лавы, растрескавшейся при соприкосновении с водой океана. Столетиями волны полировали эти трещины, и в конце концов появилось предположение, что это тщательно уложенные камни. Но уже самое простое исследование сразу опровергает его. Тем не менее на острове есть три дороги, уходящие на несколько метров в море и созданные руками человека. Построенные в маленьких бухтах, относительно укрытые от прибоя, они, конечно, использовались как пирсы или причалы для лодок. Некоторые исследователи видели в них залог связей между архипелагами, то есть, попросту говоря, считали, что они могли использоваться в качестве салазок для погрузки статуй, предназначенных к перевозке. Учитывая расположение дорог, гипотезу эту следует признать маловероятной, но зато уж совершенно очевидно, что эти дороги использовались островитянами в качестве причалов для имевшихся у них когда-то лодок. Дороги, образованные потоками лавы, подобные тем, что находятся по соседству с бухтой ХангаРоа, безусловно, тоже использовались людьми, но мы не смогли найти никаких признаков, свидетельствующих о вмешательстве человека в их происхождение. Мы решили в последний раз объехать остров, чтобы снова увидеть все аху, все каменные платформы, на которых во вторую культурную эпоху были установлены статуи. Вывод о том, что все платформы были воздвигнуты после второго переселения, появился в результате сравнения плит аху с плитами домовлодок, на которые они очень похожи, за исключением Аху-Винапу, стиль которого произвел на нас особое впечатление. Нет никакого сомнения в том, что первая цивилизация была уничтожена и ассимилирована второй миграцией. Однако очень примечательно в этой связи, что в трех аху, построенных, по преданию, Хоту Матуа в Анакене, есть камни из домов-лодок и на одном из них, уложенном в кладку, можно видеть нс только голову, изображение которой напоминает коленопреклоненную фигуру с Рано-Рараку, но и двух летящих птиц, выполненных в совершенно иной манере. Все эти факты усложняют решение проблемы не только полинезийского заселения, но и предшествовавшего ему. Я считаю, что легенда об Ануа Мотуа может дать для этого важные уточнения и поможет найти достойное место для истории Ануа Мотуа, безусловного главы последнего переселения полинезийцев. Каждый день моя жена отправлялась в лепрозорий, называемый здесь властями санаторием. Там нас ждал старый Веривери. Там часами мы переводили его рассказы. Там, в хижине из самана, мы постигали нищету. С нашей точки зрения, история острова Безмолвия - я не говорю предыстория - может быть изложена следующим образом. Вполне вероятно, что к IV веку н. э. люди, пришедшие с полинезийских архипелагов, достигли пустынных берегов острова Пасхи. Затем произошли еще два последовательных переселения: переселение Хоту Матуа и Ануа Мотуа. Обе эти миграции достигли острова Пасхи после длительного морского путешествия через Маркизский архипелаг, архипелаги Туамоту и Гамбье. Это произошло к концу XIII века. Переселенцы нашли на острове Пасхи вполне сложившуюся культуру и нескольких оставшихся в живых, истощенных представителей первой, остающейся до сих пор таинственной расы. Именно полинезийцы воздвигли аху со статуями. Первая раса оставила им на острове Пасхи свое необыкновенное завещание. Эта раса пришла с Востока и не была только тем, что мы подразумеваем под термином "доколумбовая". Вопрос этот является очень важным, так как тревожная тайна острова Пасхи отнюдь не исчерпывается чисто эстетическими проблемами. Здесь можно обнаружить следы доисторического народа, присутствие которого мы начинаем все больше ощущать и который заставит пересмотреть все данные о времени н этике, навязываемые нам сейчас наукой то ли из тщеславия, то ли от скудости. Мы знаем, что эта первая раса действительно существовала и обладала какими-то высшими знаниями совсем другого мира, и считаем своим долгом изложить на страницах этой книги те сведения, которые нам разрешили опубликовать. В течение долгих ночных бесед в лагерях, когда мы наблюдали не только знакомую Галактику, но и пролетающих спутников Земли, нам сообщили то, что я передаю здесь в дословном переводе и что мне самому кажется чрезвычайно важным. Я цитирую эти сведения в том порядке, в каком они сообщались мне. "Жители Юпитера установили связи между планетами". "Статуя (вывезенная в Бельгию) - одна из самых древних, но она полностью лишена своей силы". "Наше тело сможет выдержать на других планетах не более двух месяцев". "Все планеты поклоняются Солнцу". "Немногие звезды обитаемы". "Самая священная дощечка с письменами была украдена на острове Пасхи, город, в котором она находилась, был сожжен". [Лувен] "Атмосфера вызывает бури и свечение Венеры". "Две планеты, Юпитер и Марс, не имеют природного электричества, они подобны Земле. Там нет воздуха". "Только на нашей земле есть люди разного цвета". "Есть только одно Солнце, и никто не может на нем жить". "Есть одна планета без растений, без земли, состоящая лишь из воды и камня. Живые организмы там другие и зарождаются в воде". "На этой планете есть залежи металлов, отличающихся от наших, один из них, единственный в своем роде, более изысканный, чем золото, зелено-черно-голубого-желто-красного цвета". "Планета представляет шар из камня и железа". "Чтобы добраться до этого металла, надо прожечь железную корку горящими камнями". "Металл получается очень чистый, благодаря горящим камням и воде. Он может быть использован как ткань". "Остров Пасхи был другим. Здесь не было дождей, а вода появлялась из-под земли. Он имел ту же форму, климат был очень жаркий, на острове росли огромные растения". "Первая раса жила на двух островах Полинезии, в одном месте в Азии и в одном месте в Африке, там, где находятся действующие вулканы". "Какой-то остров Тихого океана получил на сохранение потерянную силу острова Пасхи. На этом острове, и это единственное место на земле, живы еще несколько экземпляров древнего дерева, произраставшего раньше во всех четырех частях света. Дерево жизни не имело плодов". "Много тысячелетий назад камень Рано-Рараку был другим, твердым. Изменение климата повлияло на структуру горной породы". "На острове Матакитеранги были животные". "Вулканы появились при первой расе: 1 возник Рано-Арои; 2 возник Рано-Као; 3 возник Рано-Рараку, но их появление разделяют многие годы. Это все, что мы знаем!" Я прекрасно понимаю, что этот документ вызовет насмешки одних, скептицизм других ученых и недоумение или восхищение некоторых читателей. И все-таки следует перечитать этот принадлежащий не нам документ. Сам же я не могу и не хочу высказывать по этому поводу никаких соображений. Вот книга, которую мы смогли и должны были написать об острове Матакитеранги. Возможно, в ней есть некоторые упущения, но ведь это не приключенческая книга, а всего лишь результат сложных интроспективных наблюдений. К сожалению, мы познали и поражения, и тайное беспокойство, ведя исследования по непроторенным путям, но мы получили зато потрясающие свидетельства от тех, кто никогда уже не возродится к жизни. Остров Пасхи был поражен проклятием, которое называют "кругами ада". Он изведал, обезумевая от голода, века полной изолированности. Он изведал тревожное бегство в подземелья, когда жизнь его была подобна ставке в игре других. Он изведал и чувства тех, кто в тюрьмах узнает, что погибший род не восстанавливается. Он изведал и трагедию любви, убитой сифилисом белых людей. И в век космоса жители острова, смущенные и чистые, выносят надменную оккупацию тех, кто, к сожалению, придает спеси и расизму видимость цивилизации. Кто же расскажет им, за что действительно стоит умирать, кто укажет им дорогу к счастью? Остров Пасхи похож на туберкулезного больного. Зная о близкой смерти, задыхаясь, он все еще живет, переживая самого себя в мечтах о покое. Остров Пасхи трагичен. Но кто посмеет отвернуться от взгляда тех, кого проказа сделала навеки удивленными? Только для того, чтобы жила эта книга, я задам еще один вопрос. Что стало с рапануйцами, которые несколько лет тому назад на жалких пирогах, без продовольствия, можно сказать, без ничего бежали более чем за 5000 километров, на Таити, предпочитая смерть жизни на острове? Почему им нравилось так рисковать жизнью? Я знаю их имена. А что стало с теми, кто болел проказой? Что стало со многими другими? Над островом снова бушует буря, а мы ждем прихода нашего судна. В тревожную ночь наши друзья увидят его огни. Уже несколько дней оттуда нет никаких известий, и в голову неотступно лезут всякие печальные воспоминания о море. И в эту ночь, собравшись в хижине, мы слушали песню Стариков, песню любви, обращенную к тем, кто не вернулся, к тем, кто, ослепленный солнцем, так и не увидел зарю Таити.