Загадочные убийства - [95]

Здесь остаются еще сотни раненых: самых тяжелобольных мы побоялись трогать, их можно перевозить только медленно, вместе с теми, кто способен помочь им добраться до госпиталя в Англии. Сама я вернусь домой в отпуск, сопровождая последнюю группу этих раненых. Мы все устали, изголодались… Здешняя пища настолько проста, что буквально неузнаваема на вкус, чувствуется разве что легкий мясной запах… И некоторые из нас впадают в отчаяние. Если человек доходит до крайности, если ему приходится делать то, что какие-то месяцы назад он счел бы невозможным для себя или других, то в наших жутких условиях его нельзя обвинять ни за какие проявления отчаяния. И все-таки…

Я уже упоминала прежде в моих письмах офицера Роланда. Все сестры к нему привязались — так, как можно позволить себе привязаться, сознавая, что все мы можем умереть в любой момент, — так же, как к его денщику Ксандру. Это пара молодых красивых мужчин, и их хорошее настроение и веселые разговоры поддерживали многих из нас бессонными ночами. Я знаю, что их тоже сводит с ума эта война. В общем, помни об этом, читая то, что я должна написать тебе дальше.

Неделю назад, когда вокруг еще гремели адские взрывы этой битвы, я обходила палаты — должно быть, часа в три ночи или около того. Ночь выдалась темная, безлунная. У нас имеются тусклые газовые светильники, но их очень мало. Раненые лежат на скрипучих койках, едва выдерживающих их вес, и часто кричат во сне. Мы расквартированы всего в нескольких милях от линии фронта, и неделю назад обстрелы не прекращались ни на минуту, гремели выстрелы и взрывы звучали угрожающе близко.

Не помню, что мне тогда понадобилось, но я вышла из палатки и случайно взглянула в сторону складского сарая. Несмотря на то что стоял ночной мрак, мне запомнилось, что вокруг все время кто-то ходил, постоянно гремели выстрелы, и я сама уже почти обезумела от усталости и печали, когда внезапно услышала донесшийся оттуда выстрел, хотя точно ли звук послышался с той стороны, утверждать не берусь, поскольку стрельба гремела повсюду. Потом, чуть погодя, я услышала второй выстрел и теперь уже не могла усомниться в том, где он прозвучал. А через мгновение я увидела, как из того сарая вышел Роланд — по-моему, я сразу узнала его по офицерской фуражке и по особой выправке. Выйдя, он оглянулся и, увидев, что я смотрю на него, испуганно вздрогнул. Словно я застала его за каким-то ужасным делом. Он развернулся и быстро скрылся во мраке.

Я не знала, что мне делать. Подумала, что ничего особенного, вероятно, не произошло. Изо дня в день каждому здесь приходится сталкиваться с приступами безумия. Я вернулась в палату и продолжила обход. И вскоре мы услышали известие о том, что нашли труп Ксандра Уоринга. Врач сразу сделал заключение о самоубийстве, и его принесли в наш госпиталь для подготовки к погребению. Привязавшись к этому юноше, я вызвалась обмыть и завернуть его перед выносом, хотя это была горестная процедура, несмотря на все виденные мной ужасы. От его лица практически ничего не осталось.

Сердце разрывается при мысли о том, что этого парня в детстве любила мать, а сейчас он умер в полнейшем одиночестве. Я знаю, как наша вера осуждает тех, кто осмелился лишить себя жизни, но, по-моему, никто на самом деле не способен понять, какие чувства довели этих несчастных до такого шага.

Роланд отсюда уехал. Я спросила его командира, и тот сказал, что его отправили в Англию. Я не знала, но днем раньше врач выписал Ксандра, сочтя, что этот юноша вполне здоров для отправки на передовую, а Роланда решили отправить лечиться в госпиталь в Англию. Они полагают, что он едет туда на поезде, и, возможно, так оно и есть. Я не могла ни о чем больше спрашивать, не породив множество новых вопросов.

Увы, по-моему, Роланд убил Ксандра. Иначе почему он так испуганно взглянул на меня, выйдя из сарая? Мне следовало доложить об этом, я понимаю, следовало, но что, если Ксандр жаждал смерти? Он мог выглядеть хорошо, как и сказал врач, но при мысли о предстоящих новых сражениях, новых битвах, грязных холодных траншеях… Возможно, он почувствовал, что не в силах опять выдержать столь тяжкие испытания.

Больше я пока ничего не могу сказать. Сбереги это письмо, моя дорогая, держи его в надежном месте, на случай если оно понадобится мне позже. Возможно, эта война закончится, и тогда правосудию придется свершиться.

С сердечной любовью,

Фло.

Глава 54

Наутро после встречи с Мейбл Гай встал, проведя бессонную ночь в мыслях о том, что же ему делать дальше. Он не мог поверить в свою удачу, когда, спустившись в столовую, обнаружил конверт с коротким письмом от Луизы, которая спрашивала, не могли бы они встретиться. Девушка писала, что живет пока в Сент-Леонардсе, и объяснит ему все при встрече, но ему не нужно ехать туда — она сама приедет в Лондон на поезде, и они могут сходить в какое-нибудь кафе поблизости от вокзала Виктория. В конце письма Кэннон написала телефонный номер кафе Роуз Пил. Наспех одевшись, Салливан побежал к ближайшей телефонной будке и, позвонив по указанному номеру, передал взявшей трубку и явно сердитой, судя по голосу, официантке сообщение о том, что с полудня он будет ждать Луизу в кафе «Ридженси» напротив входа на вокзал Виктория. Будет ждать хоть до самого вечера.