Загадочные убийства - [29]

— Значит, вы заметили, что там сидела дама? — начал задавать вопросы коронер.

— Я видел, что кто-то сидит в дальнем от меня правом углу купе по ходу поезда, — ответил Клаут, вынимая руки из карманов.

— Вы зашли в купе уже в сумерках?

— Да, начало смеркаться.

— Купе было освещено?

— Очень тускло.

— Газовым светильником, полагаю?

— Да.

— Но вы увидели кого-то, когда сели в купе?

— Минут через десять, когда мы проехали уже около мили, я заметил, что наша попутчица была дамой.

— Как она сидела?

— Откинувшись назад. Ее голова лежала на мягкой спинке дивана.

— Вы обратили внимание на ее руки?

— Я не видел ее рук, они скрывались под шубой.

— А ее ноги стояли на полу?

— Да.

— Когда вы взглянули на нее еще раз?

— На полпути между Полгейтом и Певенси.

— Что вы увидели?

— Я увидел, что с ней что-то не так.

— Что именно?

— Она сидела в странной позе.

— А что еще показалось вам странным?

— Я заметил кровь на ее лице.

— Свежую кровь?

— Не могу сказать.

— Много крови?

— Да, много.

— Она бежала по ее лицу?

— Не могу сказать.

— И что вы сделали?

— Я сказал Рэнзому, что, похоже, с дамой на угловом месте что-то случилось. По-моему, я сказал: «Похоже, она где-то сильно ударилась». Но он, видимо, не услышал меня. Он был сильно простужен.

— Но вы повторили это Томасу?

— Нет. — Джордж Клаут стоял, переминаясь с ноги на ногу. В такой официальной обстановке он чувствовал себя по меньшей мере неловко.

— Почему вы не сказали ему?

— Я больше ничего не говорил об этом, пока мы не доехали до Бексхилла.

— Почему же вы так долго ждали?

— Я не думал, что у нее настолько серьезное повреждение.

— А вы заметили, дышала ли эта дама?

— Да, мне казалось, что она увлечена чтением.

— Она сидела с открытыми глазами?

— Она то открывала, то закрывала их.

— С перерывами?

— Да, сэр.

Гай заметил, что во время этого допроса мисс Роджерс совсем расстроилась и, опустив голову, то теребила сумочку на коленях, то дергала зацепки на пальто. Возможно, она была профессиональной медсестрой, но ее огорчили слова о ранах ее подруги и осознание того, как мисс Шор пыталась, хоть и неудачно, призвать на помощь. Весьма удивительно также, что эти рабочие сразу не проявили к ней более пристального внимания. Клаут сказал, что никакой крови в купе он не заметил, не говоря уже о других признаках беспорядка, а остальные двое рабочих просто подтвердили все сказанное им.

Затем для дачи показаний вызвали кондукторов, и сначала к присяге привели Джорджа Уолтерса. Если свидетельские показания Клаута вызывали беспокойство, то сказанное Уолтерсом прозвучало возмутительно.

— Она сидела по ходу поезда, как-то скособочившись, — начал он. — Ее голова откинулась на мягкую обивку спинки дивана, а ноги вытянулись вперед, обнажив колени, потому как она сползла вниз. Руки она держала перед собой, и пальцы ее постоянно двигались. Она несколько раз поднимала руку, шевеля пальцами — казалось, разглядывала их.

Второй кондуктор, Генри Дак, тоже дал показания. Он ехал в том поезде с вокзала Виктория, а в Бексхилле к нему обратился Клаут. Именно тогда Дак решил, что пострадавшую женщину необходимо доставить в ближайшую больницу Гастингса. Они позвонили прямо из Бексхилла, вызвав санитарную машину на следующую станцию. Мистер Дак также вспомнил, что видел, как в тот роковой понедельник в Льюисе из последнего купе этого вагона выскочил мужчина, который затем пошел по платформе, но из-за вечернего сумрака кондуктор не смог хорошо разглядеть его. Сгустились сумерки, но светильники на станции еще не горели, и Генри видел лишь смутный силуэт в свете своего служебного фонаря.

Мог ли это быть нападавший? В конце поезда находились два вагона, в одном из них ехала полуживая мисс Шор, и неизвестный мужчина мог выскочить из любого из них. Куда он пошел дальше? Никто из персонала станции его не заметил, но у них и не было причин обращать на него внимание, особенно если этот пассажир ехал по билету и вышел обычным путем через турникеты. Гай почувствовал, как нетерпеливо поерзал рядом с ним Гарри — близилось время чаепития. Конлон руководствовался потребностями желудка и уже с нетерпением ждал ежедневного куска кекса. Салливан же не испытывал ни малейшего укола голода, пока не узнал, что следующим свидетелем будет доктор Спилсбери.

Коронер вызвал доктора на свидетельское место. Спилсбери был приятного вида мужчиной с ясными и умными глазами. Строгий костюм с цветком в петлице гармонировал с прямым ровным пробором его тщательно причесанных волос. В сухой профессиональной манере он описал ранения мисс Шор, анализ которых проводился на следующий день после ее смерти. Гай не понял биологических подробностей, но четко уловил, что три нанесенные ей раны вызвали обильное внутреннее кровоизлияние.

— Причина смерти? — спросил коронер.

— Коматозное состояние, обусловленное переломом черепа и повреждением мозга, — ответил доктор Спилсбери.

— Чем, по вашему мнению, могли быть вызваны данные повреждения?

— Такие глубокие раны могли быть нанесены тяжелым предметом с относительно большой ударной поверхностью.

— Мог ли быть использован револьвер?

— Да, тупой конец рукоятки револьвера обычного размера.