Загадочное исчезновение Ренэ Прево - [4]

— Господин майор, голубое письмо находится в пятидесяти сантиметрах от вашего бокового кармана: оно в моем боковом кармане.

У Шмитгофа кровь прилила к голове и перед глазами пошли круги.

— Кто… вам… дал? — глухо, еле выдавливая из себя слова, спросил он.

— Мы сами взяли, — по-прежнему негромко ответил Дюпюи.

— Кто — мы? — так же глухо спросил Шмитгоф.

— Организация Сопротивления.

Шмитгоф производил впечатление человека, окончательно сраженного.

— Вы?.. Вы… состоит в организации Сопротивления? Вы? Племянник на префект?

— Я состою там не как племянник префекта, а сам по себе, — улыбаясь ответил Дюпюи.

Шмитгофу казалось, что он видит тяжелый сон. Он заворочался в кресле. Но пробуждение не приходило.

— Однако позволяйте! — воскликнул он. — Вы помнит, с кем вы разговариват имеете честь?

Он сделал резкое движение.

— Сидите спокойно, — остановил его француз. — Если вы вздумаете меня сейчас арестовать, я выброшу письмо в публику. Смотрите, сколько здесь сидит ваших коллег! А это вам не какой-нибудь план крепости и не чертежи нового оружия. Это личная тайна и довольно поганая тайна самого господина майора Шмитгофа.

Дюпюи сделал свое внушительное предупреждение улыбаясь. Никто не мог бы догадаться, какой необыкновенный разговор он ведет с комендантом города. Он даже прибавил не без гордости:

— Документов у вас в шкафах много. Но, как видите, мы умеем выбирать.

Майор уставился на него злобно и ненавидяще. Однако майор был надломлен.

— Что я для вашего организация сделайт должен? — глухо спросил он.

— Вы должны помочь нам освободить профессора Ансельма, — все с той же улыбкой ответил Дюпюи.

— Это невозможно! — вспыхнул майор. — Профессор Ансельм назначен завтра вечером на тот свет ехать.

— Знаю, — спокойно сказал Дюпюи — Но мы бы хотели, чтобы он свернул с дороги. Мы бы хотели, чтобы он как бы заблудился и не попал по назначению. Если вы обещаете помочь нам, то ваше письмо сейчас, сию минуту попадет к вам в руки. Иначе заблудится письмо Вы меня поняли? Письмо заблудится и попадет в руки ваших начальников.

Шмитгоф сидел, опустив голову. Дюпюи продолжал:

— Поймите, дело грязное и ваша роль в нем слишком неприятна. Вам придется пустить себе пулю в лоб Вы скажете, другие не лучше вас? Что из того? Другие попались, а в таких делах главное — не попадаться.

После небольшой паузы, которую он предоставил Шмитгофу для раздумья, Дюпюи предложил:

— Обещайте помочь профессору Ансельм, и я сейчас верну вам ваше голубое письмо.

Шмитгоф был похож на восковую фигуру, которую еще не успели раскрасить в цвета живого тела.

— Давайте! — буркнул он.

— Значит, согласны? — быстро спросил Дюпюи.

Немец утвердительно кивнул. Тогда Дюпюи достал бумажник, вынул из него голубую бумажку и протянул Шмитгофу. Тот схватил ее, на секунду раскрыл и, убедившись, что это его письмо, стал дрожащими руками запихивать его в карман кителя,

— Видите, я оказываю вам полное доверие, как германскому офицеру, — сказал Дюпюи.

Германский офицер не мог подавить вздох облегчения и стал обдумывать, как завтра вечером он присоединит молодого Дюпюи к старому Ансельму. Но Дюпюи неожиданно завел очень интересный разговор и тем прервал его мысли.

— Хотите знать, как это письмо попало к нам? — спросил он.

— Конечно.

— У вас есть писарь Михель Лангер, — начал француз.

Шмитгоф даже привскочил.

— Ах! Эта дурак! Эта идиот! Он еще и предател тоже? Я его сегодня же…

— Простите! — перебил Дюпюи — Прежде всего, он не предатель. Вы зовете его Михель Лангер. А он — Мишель Ланже. Вы забываете, что он эльзасец. Он патриот и ненавидит немцев Вы считаете его дурачком А он — артист-комик из «Варьете» и только разыгрывает перед вами тупоголового немецкого солдата. А самое главное то, что вы уже ничего не можете ему сделать. Он нужен нам в другом месте, и мы его у вас забрали. Я сел здесь, у окна, потому что мне должны были подать знак, когда Мишель скроется из города. Когда я увидел этот знак, я воткнул астру в петлицу.

Шмитгоф опять обратился в восковую фигуру. А Дюпюи продолжал:

— Вас, вероятно, удивляет также мое участие в освободительном движении, — сказал он. — Племянник префекта… и вдруг! Но что вы хотите, майор, вы можете предполагать врага почти в каждом французе. Конечно, есть подлецы, вроде моего почтенного дядюшки. Ради чинов и наживы они готовы продать вам все на свете и Францию впридачу Есть трусы, которые сотрудничают с вами без особых видов на наживу, просто потому, что они трусы и нищие духом. Но есть и мы, люди разных классов, которых вы не купите и не запугаете Мы следуем примеру России, которая показывает, как надо бороться Мы — Франция, которая хочет жить и будет жить! — Улыбаясь, он добавил: — Вы только что сказали, что живете среди нас как заложники. Это верно! Каждый из вас — заложник.

Шмитгоф сидел хмурый.

— Давайте закончим, — сказал Дюпюи, взглянув на часы — Как же мы устроим побег нашему профессору?

Он предложил несколько вариантов. Шмитгоф согласился вызвать профессора к себе на допрос сегодня, в два часа ночи в сопровождении двух конвойных. Путь из тюрьмы будет проделан пешком, и солдаты будут убиты.

Шмитгоф спросил: