Загадочная субмарина - [13]

Пугающе непроницаемый взгляд его глаз цвета расплавленного золота стал особенно выразительным.

- Вам лучше держаться со мной, - сказал он Чайне. - Эти ребята уверены в том, что вы слишком много знаете, а это опасно. Они точно не знают, что именно вам рассказала герцогиня Порция.

Чайна нахмурилась:

- Вы думаете, мне угрожает опасность?

- Вполне возможно.

- Насколько я могу судить, - возразила Чайна, - находиться рядом с вами - это не лучшая страховка от опасности. Но если вы настаиваете, то я поеду с вами. Куда мы направляемся?

- Посмотреть, что случилось с Орангом и Шпигом, - ответил Док.

Он выглядел обеспокоенным.

Поездка на ферму на Лонг-Айленде, где он оставил Оранга и Шпига, заняла не более 20 минут. Человек, исполнявший не так давно роль швейцара, трясся и подпрыгивал на заднем сиденье.

Они подъехали к дому, который, казалос:,, был заброшен.

- Вы остаетесь в машине, - сказал Док.

- О'кей, - в тон ему ответила Чайна, - меня устраивает эта тачка. Красивая и к тому же пуленепробиваемая.

Перед тем как войти, Док поднес к двери электронное подслушивающее устройство. Оно состояло из усилителя и чувствительного микрофона и способно было превратить шелест ползущей по бархату мухи в шум и треск продирающегося сквозь джунгли слона. Но внутри была полная тишина, и он вошел.

Повсюду виднелись следы недавней борьбы: перевернутые стулья, царапины на полу, ножка стула с застрявшими обрывками волос; окно было разбито, как будто из него кто-то прыгал. Кое-где проступали пятна крови. В общем, дом был совершенно пуст.

Тем временем Чайна, сгорая от любопытства и не в силах больше оставаться в машине, вошла в дом; она с подозрением осмотрелась, пнула ногой перевернутый стул, оглядела стенной шкаф, поправила висящую на стене картину и наконец заметила, что ходит по осколкам стекла.

- Кто-то разбил колбу, - сказала она, указывая на стекло.

- Гранаты с паралитическим газом, - объяснил бронзовый человек, - мы нейтрализовали ими охранников.

- А, я помню. Это когда принц Альберт был уверен, что вы у него в заложниках.

Она рассматривала осколки стекла. Казалось, Док Сэвидж не слышал ее.

- Ну хорошо, можете не отвечать, - произнесла она. - Давайте о другом. Как вы собираетесь помочь своим друзьям?

Вместо ответа бронзовый человек вышел и несколько раз обошел вокруг дома, изучая следы. Он осмотрел также надворные постройки.

- Вы пропустили здесь одно пятнышко от мухи, - сострила Чайна.

Закончив осмотр, Док Сэвидж заключил, что группа людей, говорящих на староанглийском, была здесь только день или два. А до этого, очевидно, ферма пустовала довольно долгое время. Он не стал комментировать свое заключение. Но его упорное молчание начинало раздражать Чайну.

- Я смотрю, вы очень охотно делитесь информацией, - недовольным голосом заявила она.

Док Сэвидж вошел в дом, набрал номер информационной службы телефонного бюро, и ему продиктовали список агентов по продаже ферм по всей округе.

Он не записывал имен и телефонных номеров - с его тренированной памятью это было просто не нужно.

Одно из наиболее частых упражнений Дока на тренировку памяти состояло в том, что он читал сочетания цифр, затем отворачивался и записывал их на доске.

Запомнить комбинацию в сто цифр не составляло для него труда.

Он обзвонил всех агентов по продаже и аренде ферм, пока не нашел человека, который помог снять этот старый дом. Он был арендован три дня назад и деньги уплачены вперед. Описывая человека, арендовавшего ферму, агент в точности описал принца Альберта.

- Вы продвигаетесь удивительно быстро, - отметила Чайна.

ГЛАВА VIII ЖЕЛЕЗНЫЕ АКУЛЫ

Док Сэвидж был детищем продуманной научной системы, результатом сложного взаимодействия инструкторов по физической подготовке, психологов и ученых. Специалисты контролировали развитие Дока с самого детства и по очереди работали над выработкой уникальных навыков, которыми он теперь обладал.

Бронзовый человек находился под контролем специалистов почти все время. Его постоянные тренировки, поставленные на научную основу, должны были превратить его в сверхчеловека. Для этого ему необходимо было бы убить в себе все человеческие чувства и стать исполнительной машиной.

С одной стороны, Док Сэвидж совершенно не оправдал возлагавшихся на него надежд; у него оставались чувства и эмоции. Все, что нравилось или восхищало всех остальных, нравилось ему. Некоторые специалисты упорно пытались избавить его от этого, полагая, что человек, проходящий подготовку для столь опасной профессии, должен избавиться от обычных чувств. Эмоции, по их мнению, стали бы серьезным препятствием в его работе.

Например, Док Сэвидж испытывал такой же сильный страх, как и другие. И такое же беспокойство. Однако курс тренировок, несомненно, достиг одной цели: его лицо навсегда приобрело непроницаемое каменное выражение, и он мог практически в любой ситуации вообще не демонстрировать никаких эмоций.

Колкие замечания Чайны об отсутствии прогресса в его расследовании весьма чувствительно задевали его.

- Вы, - продолжала Чайна, - напоминаете мне петуха, пытающегося извлечь червя из асфальта.