Загадочная страна, или сентябрь-сентябрь - [4]

- Я... У меня в доме мир и антимир...

- Понимаю, - кивнул тут же теоретик. - у меня близнецы. Сыновья. Слава и Стася.

- Продолжайте.

- И вот на днях Стася хотел войти в витрину магазина "Фрукты-овощи". А Слава хотел войти в витрину колбасных изделий. Всё делают левыми руками, на подушки кладут ноги. Получают двойки, а говорят - пятёрки.

- В зеркале? - живо спросил теоретик.

- Или в луже... - робко добавила мама. Теоретик что-то быстро писал на листке бумаги.

- Один близнец плюс-минус другой близнец равны нулю близнецов, - вдруг заявил он.

- Что?..- подняла испуганное лицо мама. - У меня нет ни одного сына?! Но ведь их у меня двое. Очень похожих. Раньше, чтобы не путать, одного стригла под машинку, а другой носил чуб

- Вы стригли одного, а другой носил чуб?

- Да.

- Это меняет положение. Теоретик опять начал быстро писать. Потом погрыз карандаш и сказал:

- Вы стригли одного и того же. Шустикова-мама почувствовала, что от ужаса пол наклонился у неё под ногами. Она ухватилась за стул.

- Вы стригли Славку-Станиславку.

- Это и есть мир и антимир? - прошептала мама, заикаясь.

- Возможно.

- Значит, у меня один сын?

- Не обязательно. Если придерживаться теории относительности, то их два, три или четыре.

- Четыре... - простонала Шустикова-мама, ещё крепче вцепляясь в стул.

- Конечно! Остальные в зеркале или в луже.

В этот момент что-то стукнулось об пол. Шустикова-мама вздрогнула.

Но ничего особенного не произошло - просто теоретик уронил карандаш. И вдруг мама увидела, что карандаша на полу уже нет, а он снова в руках у теоретика.

Да, значит, всё в жизни относительно и каждая новая теория должна быть достаточно безумной... Мама только успела об этом подумать, как прозвучал голос физика, будто издалека:

- Теперь вы на правильном пути. ...Когда Шустикова-мама возвращалась домой, она чуть не вошла в витрину книжного магазина.

4

Клавдия Васильевна глубоко вздохнула, провела пальцами вдоль висков. Это чтобы немного успокоиться, прийти в себя. Зрелище для неё повторимое, но Клавдия Васильевна переносит его с трудом, потому что она классный руководитель.

Если прежде повторимые зрелища были шумными, связанными с побоищами когда летели портфели, пеналы, учебники, тетради, пуговицы с курток, кеды, раскрученные за шнурки и пущенные как метательные снаряды, раздавались победоносные крики, - теперь была полная тишина.

Клавдия Васильевна поглядела на безмолвный класс, на парты, которые стояли наоборот, и на ребят, которые тоже сидели наоборот, спиной к доске. Все, кто за Славу Шустикова-Ковылкин, Зюликов, Токарев,- писали левыми руками. Каждый держал ручку в левой руке и писал. Старался.

Клавдия Васильевна не верила в физика-теоретика, она верила только в директора школы. И по-этому, когда опять увидела безмолвный класс, и парты, и ребят, которые находились в загадочной стране, она захлопнула дверь класса и заспешила по коридору. Затем вниз по лестнице на первый этаж, где физкультурный зал.

- Они невыносимы, эти близнецы! Зал кажется пустым. Директор занимается гимнастикой и взобрался наверх по гимнастическому канату.

Клавдия Васильевна отыскала глазами директора.

- Я больше не могу! У меня голова разламывается!

Прежде, когда Клавдия Васильевна кричала на близнецов, у неё хрустел, разламывался голос, а теперь у неё хрустела и разламывалась голова.

Клавдия Васильевна проводит пальцами вдоль висков, глубоко вздыхает. Так ей делается немного легче.

Алексей Петрович спустился по канату. Надел пиджак.

- Давно рекомендовал всему педагогическому коллективу заниматься физкультурой. Поверьте мне - укрепляет.

- Я верю, - кивнула Клавдия Васильевна. - Скоро полезу. - И она пошатнулась. Вместе с ней пошатнулся гребешок, которым были подобраны сзади волосы. - Мне бы пережить высказывание великого физика, но я определённо не переживу!

- Ну, голубчики! - Директор явно почувствовал прилив сил после гимнастики. - Я их вытащу из антимира! И навсегда!

Алексей Петрович стремительно идёт по коридору, стремительно поднимается на третий этаж. Клавдия Васильевна едва за ним поспевает. Директор, он всегда директор - и в мире и в антимире. От такого заключения не отказался бы и физик-теоретик, если бы посмотрел сейчас на Алексея Петровича.

В коридоре на третьем этаже тишина...

Директор стремительно распахивает дверь класса.

6-й "Ю" сидит за партами. Все на своих местах. Ручка у каждого в правой руке. Всё нормально.

- Наступила весна,- сказал Алексей Петрович. - Поговорим об успеваемости.

Ребята молчат. Славка и Стаська тоже молчат.

Когда назревают какие-то события, да ещё неприятные, это как-то чувствуется. В воздухе появляется электричество. Разговор об успеваемости это всегда события неприятные. Это всегда электричество.

- Клавдия Васильевна, сводка об успеваемости готова?

- Да, - сказала Клавдия Васильевна.- Плохая успеваемость.

- Всё-таки они добились того, чтобы остаться на второй год. В пятом классе не остались, сумели преодолеть единицы. Так в шестом останутся. Поздравляю.

Ребята, ужаленные электричеством, закричали:

- Как?

- Что?

- Почему?!

- В антимире вы переходите в следующий класс. Не беспокойтесь. Там у вас сплошные пятёрки. Не правда ли, Клавдия Васильевна?