Загадочная шкатулка герцога де Блакаса - [32]
Сейчас не возникает никаких сомнений, что орден на момент своего упразднения был сильно заражен манихейством, поскольку практически с самого начала вбирал в свои ряды отлученных от церкви братьев из знатных альбигойско-катарских семейств Юга Франции. Но альбигой-ство рыцарей скорее являлось питательной средой для сохранения внутри воинской корпорации иной изначальной ереси, плоть от плоти связанной с манихейством, подобно тому, как связаны с католицизмом лютеране, пусть даже последние упорно отвергают данный факт. Сравнение вполне уместное, ведь ранее мы говорили, что Мани существенно упростил и христианизировал доктрину прежнего ненавидевшего Христа иоаннизма, создав отряд бесстрашных проповедников и придав его новой форме, поистине, универсальное значение. Таким образом, Мани явился не основателем новой религии, как принято представлять, а гениальным реформатором уже существовавшей. Кроме того, благодаря христианизации иоаннизма Мани и его последователям удалось привлечь к себе многочисленных сторонников гностических и назорейских иудео-христианских сект, рассеянных на огромном пространстве от Индии до Гибралтара: в его лице институционная христианская ортодоксия получила страшного врага. Необходимо еще раз обратить особое внимание: иоаннизм и наследующее ему манихейство действовали в тени и изнутри христианской доктрины и даже под покровом церквей и монастырей. Они меняли названия, внешние одежды, привлекали людей, склонных к гностицизму, оккультизму и посвятительным практикам, но сущность свою сохранили до сих пор: ее главной движущей силой было и остается ниспровержение, перетолкование и пересмотр в сторону строгого монотеизма и монизма тринитарного догмата христианской ортодоксии и умаление в той или иной степени сотериологической миссии Сына Божия. Трудно себе представить, что иоанниты-мандеи, назо-реи, носсаири, друзы, гностики, манихеи, павликиане, богомилы, альбигойцы, катары, тамплиеры, хлысты, духоборы и молокане исповедуют в корне одно учение, различаясь друг от друга лишь по названиям и отправляемым ритуалам. Кроме того, им всем свойственно крестоборче-ство (использование мандеями креста как Хоругви Света не имеет ничего общего с христианством).
И если попрание ногами распятия или креста (как орудия казни) в той или иной мере было свойственно всем вышеперечисленным гностико-манихейским сектам и религиозным направлениям, то отречением от Христа как от лжепророка отличались только тамплиеры и мандеи, священные тексты которых изобилуют христофобией и христианофо-бией. Исходя из этих текстов, не возникает никаких сомнений, что при переходе из христианства в иоаннизм (а такие случаи, безусловно, имели место, когда иоаннизм еще утверждал свою “первородность” по отношению к христианству), мандейские священники или епископы требовали от неофита отречения от Иисуса Христа как от Мшихи кадабы (ложного Мессии и пророка), подобно тому, как христиане требовали от крестившихся евреев отречения от иудаизма. С точки зрения манихейства такой ритуал был бы просто абсурден, поскольку сам Мани объявил себя Параклетом, обетованным Спасителем: он считал, что человека Иисуса вовсе не существовало, а Христа представлял в маркионит-ском стиле чистым небесным духом, не воплощенным и обладавшим кажущимся покровом плоти. По другим сведениям, для Мани Иисус — это человек, через которого действовал Христос, внутренне не соединяясь с ним, и покинул его при распятии. Но согласимся, что и в последнем случае ритуал не имел бы никакого смысла с культовой стороны. Незачем было манихеям отрекаться и от “страждущего Иисуса”, божества, разлитого по всей природе и в соединении с материей дающего ей жизнь. Катары и богомилы, будучи манихеями Средневековья, не внесли ничего нового в свои докетические христологические воззрения, рассматривая Иисуса Христа в качестве Ангела или божественной эманации, обладавшей лишь видимостью человеческого тела. Крест катары могли попирать только в качестве орудия казни Иисуса Христа, не перенося это никак на личность распятого, что практиковалось у тамплиеров; вместе с тем, геральдическим символом катар и альбигойцев являлся так называемый Тулузский крест. Вот почему катарско-манихейское влияние на Орден Храма следует считать вторичным или, если хотите, наносным на основную внутреннюю доктрину тамплиеров, которая, по-видимому, рано обособившись от своего первоисточника и утратив с ним связи по объективным причинам, стала самостоятельной западной ветвью иоаннизма, непрерывно передававшегося посредством посвящений в узком рыцарском внутреннем кругу.
Некоторые конспирологи пытались объяснить происхождение орденских ритуалов воздействием на тамплиеров со стороны носителей как талмудического, так и гетеродоксального иудаизма, в том числе адептов Каббалы. Здесь есть определенная логика. И этим, казалось бы, можно было объяснить тамплиерские обряды, направленные на умаление и уничижение крестного подвига Иисуса Христа. Однако не стоит забывать, что в Средневековье духовное влияние еврейских общин в Европе и в Палестине было сильно ограниченным, и его не стоит нам переоценивать, в том числе памятуя о жестком антисемитизме самих храмовников, носившем, к тому же, ярко выраженный мистический характер. Учитывая то, что иоаннитско-мандейское учение являлось, по своей сути, эзотерическим, гностическим и элитарным, в отличие от манихейства, своей христианизированной версии, где посвятительные элементы сохранялись в высших степенях, но основу его все равно составляли профаны (слушатели или верующие), становится понятным интерес тамплиеров к тайным знаниям, предметам церковной археологии и различным мистическим артефактам. Известно, что у осевшей в Вавилонии самарийско-иерусалимской общины мандеев существовали свои независимые от иудейских гностико-каббалистические практики и ритуалы, основанные на доктрине о божественной колеснице Меркаве, в которые могли быть посвящены тамплиеры, осуществлявшие контакты, пускай конспиративные и нерегулярные, с центром своего гностического культа на Востоке. Отсюда, вероятно, и возникли легенды о рыцарях-тамплиерах как чернокнижниках, знатоках каббалистики, магии, астрологии и других оккультных наук, строго запрещавшихся Римско-Католической церковью.
В ряду книг о крупном предпринимателе и президенте США Дональде Трампе, выпущенных на русском языке, пожалуй, только в этом произведении предпринимается серьезная попытка исследования тайных пружин американской политики, возможных центров сил, определяющих внутреннюю и внешнюю политику страны. Большое внимание уделяется генеалогии Дональда Трампа и, как следствие, закономерности обретения им власти. Кроме того, автор Владимир Ткаченко-Гильдебрандт рассматривает «мессианство» Трампа в контексте религиозных составляющих американской истории, мистического иудаизма и пророческих откровений американских писателей конца XIX и начала XX столетий.
Что скрывала гностическая шкатулка, обнаруженная накануне Великой Французской революции на территории некогда существовавшего командорства тамплиеров в Эссаруа в Бургундии; какая тайна объединяла сановников Ордена Храма, во время ареста содержавшихся в донжоне Кудре замка Шинон и оставивших в 1308 году на стене донжона свои загадочные граффити; каким образом храмовники оказались связанными с мандеями, последователями Иоанна Крестителя (Йоханана Ха-Матвиля). Все это и многое другое освещается в расследовании военного историка Владимира Ткаченко-Гильдебрандта и произведениях трех франкоязычных авторов XIX-го столетия – Проспера Миньяра, Йозефа фон Гаммера-Пургшталя и Жюля Луазелёра, впервые переведенных на русский язык.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.