Загадочная птица - [81]

Банкс проводил мисс Браун в гостиную. Гнев, какой накапливался все эти годы после ее внезапного отъезда, вдруг исчез, стоило ему коснуться пальцев ее руки в перчатке. Все упреки, какие Банкс отрепетировал, он забыл. Холодность растопила волна неизъяснимой нежности.

Она к встрече приготовилась, так что потрясение было не таким сильным. Но, вглядевшись в его лицо, такое родное и теперь уже чужое, с невесть откуда взявшимися незнакомыми морщинками, ощутила щемящую грусть, которую не предвидела.

Банксу показалось, что мисс Браун совсем не изменилась. Милая, грациозная, аккуратная, как и в тот день, когда расставляла цветы в вазе. Полная достоинства, как в то утро, целую вечность назад, когда он впервые заговорил с ней в лесу недалеко от Ревсби.

— Я приехала в Лондон, — произнесла она. — И зашла тебя поблагодарить.

Он взглянул в окно, где на улице ее ждала карета.

— За что?

— За то, что ты не стал нас преследовать.

— Ты имеешь в виду…

— Софию и меня.

— Понимаю. Но я же обещал. — Он собрался с силами и тряхнул головой, обнаружив, что способен улыбнуться. — Признаться, я был очень обижен. И хотел, чтобы ты вернулась сама.

Мисс Браун подняла глаза, и ему больше некуда было деваться от ее взгляда.

— Ты же знал, что я не вернусь.

— Наверное, знал.

Она видела, что он напряжен, и упрекнула себя за этот визит без предупреждения.

— Мне не следовало сюда приходить, однако у меня возникли дела в Лондоне, и я захотела сказать тебе, что твоей дочери хорошо и она счастлива. Только это.

— Все идет, как ты обещала.

— Да, как я обещала.

Банкс кивнул.

— Ты не поверишь, но я думаю о ней часто.

Мисс Браун улыбнулась:

— Отчего же, я верю.

Они стояли и смотрели друг на друга. Пространство между ними заполняли яркие солнечные лучи.

— Ты по-прежнему на меня обижен? — спросила она.

— Три года я копил в себе обиду, а вот теперь посмотрел в твои глаза, и все куда-то исчезло.

— Тогда я рада, что пришла.

Они провели вместе более часа. Банкс показывал мисс Браун свою коллекцию, удивительное собрание всевозможнейших редкостей, известное всей Европе. Она рассматривала экспонаты сосредоточенно, молча; он отходил и любовался ею, а затем они двигались дальше. Иногда он давал пояснения о каком-то экспонате, который привлек ее внимание, они обсуждали его и замолкали.

Они переходили из одного зала в другой. Особый интерес мисс Браун проявляла к картинам и рисункам, сделанным в экспедиции к южным морям. Там были дивные пейзажи, портреты туземцев, мужчин и женщин, но больше всего ее увлекли ботанические работы, несравненная коллекция рисунков, сделанных Паркинсоном, который умер в конце путешествия на «Эндевуре». Она изучала их очень внимательно, не восхищаясь, а как мастер, знакомящийся с работами другого мастера, выискивая, чему можно научиться.

Затем они перешли в зал животных — чучела, шкуры, рисунки. Банкс рассказывал о редчайших экспонатах, теперь известных во всем мире, и вдруг промолвил:

— Я хотел сообщить тебе, что… …ты помнишь Лайсарта, геолога? У него есть дочка, которая… ну, она как София. Растет в Кенигстоне, и он ее часто навещает. Все хорошо. Но он видит, в каком они живут окружении. Общество безжалостно относится к таким женщинам. Бессердечно. — Банкс повернулся к экспонату. — Вот это я хотел тебе сказать.

Она кивнула, и они продолжили осмотр.

Ближе к концу, в последнем зале, мисс Браун подошла к чучелу птицы, ничем особенно не примечательной. Банкс посмотрел на табличку:

— Привезена из южных морей, с островка рядом с Отахейте.

— Странно, что ты выставил здесь обычную птицу.

— Ты права. Я не знаю, зачем Форстер сохранил ее. Помню, он говорил о каком-то новом методе набивки чучел, который намеревался испробовать. Может, поэтому выбрал вот такую заурядную птицу, чтобы не было жаль, если эксперимент не удастся.

Мисс Браун продолжала смотреть на птицу.

— А мне она нравится. Обыкновенная коричневая птичка среди этого великолепия. И по-своему красива.

— Я тебе ее дарю, — произнес Банкс, обрадованный, что у нее будет что-то напоминающее об этом дне. — Сообщи только, куда прислать.

— Но ты лишишься экспоната в своей коллекции, — возразила она.

— Невелика потеря. Никто не заметит.

Банкс настоял, и она дала ему адрес в Сохо, куда послать птицу.

— Это дом мсье Мартина, он покупает мои работы.

Вскоре они сказали друг другу последние слова, и мисс Браун ушла. Банкс посадил ее в карету, а вернувшись, сразу распорядился приготовить птицу к отправке.

Несколько недель место в зале на Нью-Берлингтон-стрит пустовало. А летом коллекцию перевезли на Сохо-сквер, и об обыкновенной коричневой птице забыли.

19 Заключение

Мы с Катей не спали полночи — успокаивали Андерсона, сокрушенно качали головами. Разумеется, вызвали полицию, администрация отеля была взбудоражена, много разговаривали, возмущались. Я уже понимал, чего стоит Поттс, и не надеялся, что Андерсону когда-либо удастся опять увидеть эту птицу. Не настолько глуп этот антиквар, чтобы попасть в руки полиции. Примерно в три ночи мы с Катей, покачивающиеся от недосыпа, покинули Габби с Андерсоном в баре и пошли спать. Не могу сказать про других, но я ночью не видел ни одного сна.