Загадочная птица - [59]

— Полагаю, вы правы. Итак, за удачную охоту. — Поттс глотнул вина. — Могу я спросить, вы действительно сегодня вернулись с добычей?

— Нет. Встреча назначена на завтра. Убежден, птица скоро будет в моих руках.

— Фу! Какая птица? Кому она нужна? — Поттс посмотрел на меня и добавил: — Кроме, разумеется, присутствующего здесь мистера Фицджералда. Но как с рисунками? Их нашли?

— Владелец не знает ничего о рисунках. Он согласен продать «очень старое чучело неизвестной птицы», и все. Но у меня есть основания полагать, что птица та самая.

— То есть в разговоре с этим человеком вы не стали упоминать, что, вероятно, его птица сидит на шедеврах графического искусства стоимостью в миллион долларов?

Андерсону вопрос показался проявлением дурновкусия. Он поднял глаза на часы, висевшие над стойкой бара.

— Мистер Поттс, вы хотели видеть меня по какому-то конкретному делу? Потому что если нет…

Американец кивнул:

— Конечно. И не надо раздражаться. Я хочу спросить, мистер Андерсон, как вы поступите с рисунками?

— Двенадцать рисунков Руале? Надеюсь, недостатка в предложениях не будет.

— Но если вы обнародуете их здесь, у вас появится много проблем. В своей области вы наверняка эксперт, но что касается произведений искусства, тут уж специалист я. Поверьте мне, вывоз рисунков запретят быстрее, чем вы успеете набрать номер телефона адвоката. Вам необходим человек, способный все уладить. Послушайте, Андерсон, я в два счета могу организовать доставку рисунков в Штаты. Оформлю все документы, какие нужно. Там будет, например, сказано, что рисунки все эти годы пролежали в сундуке где-нибудь на чердаке в Пенсильвании. С вашей стороны никаких расходов, задержек, гонораров адвокатам. Только скромные комиссионные.

— Понимаю. — Андерсон обменялся взглядами с Габби. — Но ваше предложение преждевременное. Я бы предпочел подождать, пока птица действительно окажется в моих руках. Обсудим позднее.

Я наблюдал, как они смотрят друг на друга через стол, эти два человека, наслаждающиеся игрой, и неожиданно ощутил усталость. Покосился на Катю, но она устремила взор на Андерсона. Повернулся к Габби, которая тоже внимательно смотрела на Андерсона с удивительно спокойным выражением лица. Все молчали. А я не мог придумать, что сказать. Не мог даже разобраться в своих эмоциях.

Мне просто очень хотелось уйти отсюда, оставить их всех хотя бы на несколько часов, убраться из отеля, из Линкольна. Как и мой дед, я полез в авантюру, не оценив ситуацию, и заблудился. Настало время выходить из игры. Андерсон получит свои рисунки, Габби — деньги на свой проект, чтобы работы длились еще несколько лет, продолжалась война, которую она может только проиграть. Катя вернется в университет, на занятия, и для нее все это скоро станет забавным приключением. А птица с острова Улиета, что будет с ней? Неужели закончит существование в холодильнике лаборатории Теда Стейста?

— Позвольте спросить, — произнес я перед тем, как встать и уйти, — это серьезное достижение — найти птицу спустя столько лет. Вы не могли бы рассказать, как у вас получилось?

Меня удивила радость, с какой Андерсон воспринял вопрос. Под невозмутимостью этого железного человека проступало волнение. Было ясно, что он доволен проведенным детективным расследованием. Андерсон разлил по бокалам остатки красного вина, мы выпили, а затем он поведал нам о том, чем занимался последние шесть месяцев. Вообще-то все очень просто. Единственное, что требовалось, — деньги и терпение. Ну и кое-какое везение. Значительную часть времени он руководил работой из Штатов. Проследить судьбу семьи Стамфордов оказалось несложно.

— Джон Стамфорд погиб на Западном фронте в 1917 году. Не сбылись его мечты вернуться домой. К концу войны его семья разорилась. Дом продали. Что стало с его сестрой, неизвестно. Наверное, вышла замуж и куда-то уехала. Ясно лишь то, что имущество Олд-Мэнор продали с аукциона.

Вот этой распродажей группа Андерсона занялась вплотную. Достали каталоги со всеми лотами, сконцентрировались на тех, которые включали чучела птиц и животных. Затем сузили поиск до лотов, где могла находиться нужная птица. В каталоге были указаны данные покупателя каждого лота, и люди Андерсона их всех нашли. След мог простыть в любой момент, по справедливости должен был простыть, но чудесным образом этого не произошло. Андерсон был еще в Нью-Йорке, а его люди проследили судьбу каждого интересного лота.

— Списки в гроссбухах были составлены не по-научному, — объяснил он. — Там давалось лишь общее описание лота. Например, «коллекция чучел певчих птиц» или просто «четыре голубки и голубя». Методом исключения я ограничил поиск семью предметами. Мы проследили их судьбу до настоящего времени. Всех семи. Если хотите, подсчитайте вероятность успеха. Вот тогда я решил приехать. Признаюсь, меня сильно заботило, как бы нас кто не обошел. — Он посмотрел на меня. — Но кажется, тревоги были напрасны.

Я кивнул, не сводя глаз с Андерсона, и внимание снова переключилось на него. Он ненадолго замолчал, как фокусник перед исполнением трюка.

— Шесть предметов мы уже осмотрели. Среди них нашей птицы нет. Завтра я получу фотографии последнего, и все закончится.