Загадочная Отечественная война - [30]

[176].

В цифрах это выглядело следующим образом: «Только в январе и феврале 1930 года было забито 14 миллионов голов крупного рогатого скота. За 1928–1934 годы поголовье лошадей в стране уменьшилось с 32 миллионов до 15,5 миллиона, крупного рогатого скота — с 60 миллионов до 33,5 миллиона, свиней — с 22 до 11,5 миллиона, овец с 97,3 миллиона до 32,9 миллиона»[177].

Несмотря на громкие лозунги о «железном коне, который придет на смену крестьянской лошадке», коллективизация не была обеспечена развитием сельскохозяйственной техники. Так, в 1932 году сельское хозяйство было обеспечено машинами только на 19 %, а МТС обслуживали лишь 34 % колхозов[178]. Да и там, где они были, посевные площади также сокращались. «Побывав в своей деревне, я и сам убедился, что реальная жизнь крестьян стала труднее, люди молчаливее, разговорить даже с детства знакомого мужика удается не сразу и непременно только с глазу на глаз. Из деревни осенью забирали по обязательным поставкам столько, что оставалось на прожиток очень немного. Я видел, что хутора „свели“, всех сселили в деревню, а дальние поля хуторян зарастали кустарником. Несмотря на появление МТС с тракторами, засевать и обрабатывать прежний клин не успевали и тем более не успевали убирать урожай», — вспоминал о середине 30-х годов вице-адмирал Б. Ф. Петров[179].

В результате экономическим итогом коллективизации стало снижение производства сельскохозяйственной продукции в стране, что при росте городского населения не могло не привести к трудностям с обеспечением продовольствием. Новая система хозяйствования оказалась куда менее эффективна, чем прежняя. А само проведение коллективизации привело к обвальному снижению производства продуктов и, как следствие, к голоду начала 30-х годов.

Этот голод не был признан государственной статистикой, и поэтому некоторые историки-сталинисты по сию пору оспаривают его масштабы. По оценкам демографов, основанным на сравнении результатов переписей населения 1926 и 1939 годов, число погибших от голода в 1932–1933 годах составило от 4,5 до 5,5 миллиона человек[180]. Столь страшных потерь населения в мирное время страна еще не знала. Вот что кроется за эвфемизмом историков — «снижение жизненного уровня крестьян».

Впрочем, может быть, горожане стали жить лучше? Мы помним, что современные историки советского толка считают, что целью коллективизации было стабильное обеспечение городов продовольствием и повышение производства товарного хлеба. Реальность показывает, что обе эти задачи не были решены — коллективизация спровоцировала общее уменьшение производства сельхозпродукции, в городах пришлось ввести карточную систему (это в мирное-то время), которую отменили лишь в 1934 году. Но и после отмены карточек «сталинское изобилие» наступило лишь в городах, отнесенных к первой категории снабжения (а их было очень немного). В других местах с продуктами было гораздо хуже.

Вот, к примеру, данные о снабжении продовольствием авиационного завода № 126 в Комсомольске-на-Амуре, т. е. одного из важнейших промышленных объектов второй пятилетки:

«Белого хлеба не было вовсе. Потребность в черном хлебе составляла 25 тонн/сутки, а выпекалось лишь 16–18, что вело к образованию огромных очередей. Поражает список продуктов, о которых заводчане в июле только вспоминали: макарон не было в продаже с 1 марта, свежей рыбы — с 1 июня (и это в городе, стоящем на полноводной реке! — А. М.), сахара с 10 июня, „и не известно, когда будет“. Относительно муки и молока имеются только сведения, что их в продаже нет, без указания, как давно»[181].

Вопреки заявлениям советских пропагандистов, что коллективизация покончила с угрозой голода от неурожаев, неурожай 1936–1937 годов спровоцировал очередные продовольственные трудности.

«С 1 января 1937 года у нас в городе исчезли из магазинов продукты и мука, а также овес и ячмень, но мы с этим положением миримся, трудности надо пережить, а вот по отношению хлеба — это кошмар. Для того чтобы получить 2 килограмма хлеба, нужно с 9 часов вечера стоять в очереди около хлебного магазина и ждать до 7 часов утра, пока он откроется, и тогда с большим усилием можем получить 2 килограмма хлеба. Если ты приедешь в 4 часа утра к любому хлебному магазину, то около них стоит очередь», — писал М. И. Калинину житель города Новозыбков Западной области[182].

«…Хлеб продают в малом количестве, так что большая половина населения остается ежедневно без хлеба. Очереди ежедневно увеличиваются и в ожидании хлеба стоят круглые сутки, и если какой гражданин вздумает получить хлеб сегодня, то он его получит на 2 дня позже. И такое явление имеется в ряде районов Азово-Черноморского края», — вторит ему секретарь городского совета с юга России[183].

Помимо проблем с обеспечением поставки хлеба в города возникли проблемы и с импортом зерна за рубеж, что являлось важным источником финансирования индустриализации. Американский историк Глеб Бараев проанализировал объемы советского хлебного экспорта на основании цифр, опубликованных в сборниках «Внешняя торговля СССР»:

(по годам в тысячах тонн)