Загадочная личность - [19]
— Я не поверю, что спичку можно так сломать, — сказала Таня.
— Подожди, придет Рыжиков, запросто весь коробок переломает.
К нам начали подходить ребята и спрашивать, что мы делаем. Я все рассказывала, как закалить волю и дух.
Из моего коробка все стали брать спички.
— Я правильно делаю, я правильно делаю? — спрашивали все наперебой.
— Правильно, — говорила я.
Но спички ни у кого не ломались, и у меня тоже.
Тут появился Федя Рыжиков.
— Рыжиков, Рыжиков, — зашумели все. — Рыжиков, покажи, как спички ломать?
Федя снисходительно улыбнулся, потом взял спичку, поставил ее на ладонь.
— Нужно уметь отключаться, — сказал он и некоторое время сосредоточенно смотрел в потолок.
Затем он ударил ладонью по спичке, и спичка переломилась. Все восхищенно смотрели на Рыжикова.
В класс вошла Марья Степановна и начала урок. Время от времени она прерывала урок и внимательно смотрела на класс. Все сидели тихо. Но когда она начинала рассказ, снова слышался неясный шум, а иногда одинокие хлопки.
— Вы что — в театре? — спросила Марья Степановна, но, в чем дело, не могла понять.
Как только прозвенел звонок и она вышла за дверь, раздался радостный вопль:
— Вышло! У Иванова вышло!
Все повскакали с мест.
— Иванов спички ломает!
Коля Иванов был самым тихим мальчиком в классе. Иногда о нем все забывали, а когда вспоминали, то удивлялись, что Иванов все-таки есть. Он сидел на последней парте, в уголочке, один. Рядом с ним часто садились какие-нибудь представители, которые присутствовали на уроках. Даже моя мама, как член родительского комитета, однажды сидела рядом с Ивановым и потом долго вспоминала о его скромности.
Иванов и сейчас сидел в уголочке и тихо ломал спички. Так, между прочим как бы, без особых усилий. Спички ломались надвое, и он их отбрасывал, как ненужные. У него уже под партой куча сломанных спичек валялась. Все безмолвно смотрели на Иванова. Даже не заметили Федю Рыжикова, который тоже стоял и смотрел.
— Не может быть, — наконец тихо произнес Федя Рыжиков. — Когда ты научился?
— Сейчас, сам же показывал, — сказал Иванов.
— Тебе действительно не больно? — спросил Рыжиков.
— Нисколько, — ответил Иванов. — А разве тебе больно?
Рыжиков ничего не ответил.
— О чем ты думаешь в этот момент, когда отключаешься? — спросила я у Иванова.
— Ни о чем, — растерянно сказал Иванов. — А о чем думать? Да я и не отключаюсь. Как это отключаться?
Ему никто не ответил. Иванов взял спичку и опять сломал. Потом еще с десяток переломал. Тут Иванова схватили и стали качать. Кто качал, кто кричал чего-то.
Федя Рыжиков стоял у окна и смотрел, как взлетает вверх Иванов.
Мы даже не слышали, как звонок прозвенел. Вошел математик Сергей Афанасьевич, и все рассыпались, как горох, по своим местам.
Федя Рыжиков был любимый ученик Сергея Афанасьевича. «Мыслили бы вы, как Рыжиков!» — говорил он обычно. Но никто, как Рыжиков, не мыслил, и Сергея Афанасьевича это очень огорчало.
— Иди-ка, Веткина, к доске, реши уравнение, — сказал Сергей Афанасьевич.
Я вышла к доске, взяла мел и старательно стала писать, так старательно, что даже мел посыпался.
Я написала уравнение и правило ответила четко, без запинки.
— Значит, А плюс В равняется С? Ты убеждена в этом? — спросил Сергей Афанасьевич.
Он всегда так иронически спрашивал и не ждал ответа. Я посмотрела на Рыжикова. Лицо его было странно печально.
— Не убеждена, — сказала я.
— Как не убеждена? — ужаснулся Сергей Афанасьевич. Он еще раз прочитал уравнение, которое я написала. — Все правильно, — произнес он.
— Все равно не убеждена, — сказала я.
Все засмеялись, а Иванов громче всех. Один Рыжиков не засмеялся, а посмотрел на меня с удивлением.
— Какую же оценку, Веткина, ты заслужила? — размышлял Сергей Афанасьевич вслух, склонившись над журналом. — Неважную оценку, Веткина, неважную. Правило выучила, но не усвоила. Двойку тебе ставлю, Веткина. Мыслить надо!
В дневнике у меня появилась жирная двойка. Подруга Таня смотрела на меня с осуждением.
После уроков меня встретил Капустин. В этот день он в школе не был.
— Болею, — сказал Капустин охрипшим голосом. Я с сомнением посмотрела на него. Капустин возмутился — Все болеют, а мне нельзя?
— А чего по улице ходишь?
— В аптеку иду, — гордо произнес он.
Тут вывалилась из школы толпа ребят. Впереди независимо шел Иванов, а все бежали за ним. Капустин глазам своим не поверил.
Последним из школы вышел Рыжиков. Он шел, глубоко надвинув шапку, и катил впереди себя ледышку.
— Чего это философ такой пришибленный? — удивился Капустин.
— Мне кажется, Капустин, что все не так, — сказала я.
— Что не так?
— Не знаю что, только не так.
— Вот ты узнай сначала.
— А ты знаешь, почему обещают мороз, а идет мокрый снег?
— Наука еще не дошла. Метеорологи в погоде ничего не понимают, — авторитетно сказал Капустин.
Тут подул ветер, и целый столб снега прямо на глазах вырос, закрутился, как змей, а потом опустился на землю и пополз на нас. Мы побежали.
— Кто за тобой гнался? — спросила Дуся, когда я прибежала домой.
— Буран напал неожиданно.
Я села за уроки и очень быстро все сделала. Думаю, хоть этим порадую родителей. Дуся удивилась.
— Любовь к знаниям у меня пробуждается, — сказала я.
В этой книге пермской писательницы Ирины Христолюбовой ребята встретятся с полюбившимся героем — домовым Топало. О его путешествии на теплоходе, дружбе с Зойкой и Родькой рассказывается в первой части повести-сказки «Топало», издававшейся Пермским книжным издательством.В этой книге появляется новый герой — чертенок Тришка. Вторая часть так и называется — «Топало и чертенок Тришка». Однако и старые друзья домового по-прежнему с ним. И с вами, дорогие читатели.
Герои пермской писательницы Ирины Христолюбовой — мальчики и девочки — живут в реальном мире, который тесно переплетается с миром их выдумки, фантазии, игры…
Герои повести — первоклассники из маленького посёлка у Камы. Они не только учиться грамоте начинают, но и потихоньку постигают главную человеческую науку — переживать чужую судьбу как свою, радоваться радостям другого, сострадать.
Здесь будут лежать тексты не короткие, а очень короткие, разных жанров, с разными героями, разной тематики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В произведениях советского писателя Александра Грина (1880–1932) живет мечта об удивительной земле, полной солнца и радости. Никогда не существовавшие страны, города и моря, реки и горы вызваны к жизни силой воображения, его удивительным умением мечтать о счастливой жизни. В книгу вошли известные произведения писателя: феерия «Алые паруса», романы «Золотая цепь» и «Дорога никуда».
«Детская библиотека» — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В сорок четвёртый том вошла повесть современной польской писательницы Х. Снопкевич «2 × 2 = мечта». Повесть, рассказывающая о жизни варшавских старшеклассников — об их дружбе, трудностях и заблуждениях, мечтах о будущем, первых самостоятельных шагах.