Загадочная история - [5]

А когда Нед уходил, Грейн обычно изрекал: "Он томится. Яблони уже посажены, и теперь они ему опостылели. Что ему остается делать - сидеть и смотреть, как они растут? Одно плохо: Нед ни за что не признает, что ему на покое нет покоя".

Зато я признаю, что мы пропускали мудрые соображения Грейна мимо ушей. Разразился кризис, и нам было не до того. Фирма, где я работал, еще перед выборами сорок пятого года подорвалась на цементе и теперь торопилась взять реванш на кирпиче. И вообще финансовые перспективы не радовали. Наоборот, удручали.

Хотя к следующей зиме дела обстояли немногим лучше, нас всех как громом поразило известие о том, что Нед продает свои загородные владения. Нед в последнее время очень сдал, и ему трудно управляться с таким большим садом. Нед как будто лечился, но лечение не дало результатов. Нелл вдруг объявилась в небольшой гостинице, в Сити. Она призвала меня, и у нас с ней состоялось совещание, одно из тех долгих, проникновенных совещаний, которые Нелл вечно устраивала с друзьями Неда, когда у Неда возникали какие-нибудь затруднения.

- Вы просто не поверите, - сказала она, - как Нед переменился. Куда девалась его энергия - он даже саженцами перестал интересоваться. А уговорить его пойти к врачу я никак не могу. Хорошо бы сделать рентген, хотя я и не подозреваю ничего серьезного.

Мы ходили вокруг да около этой щекотливой темы.

- Разумеется, - сказал я, - без рентгена теперь ни одно обследование не обходится.

- Так-то оно так. Но попроси я Неда сделать рентген, он насторожится. Он такой раздражительный, он тут же вспылит. Решит, что я спятила.

Крупная, решительная Нелл выглядела такой потерянной, что на нее было жалко смотреть. Как и все женщины в подобных случаях, она думала лишь о раке. Потому что рака боялась пуще всего.

И по этой же причине она избегала говорить о нем, и поэтому же я говорил о всевозможных болезнях, только не о раке. Таких, к примеру, как ослабленная форма гриппа или вирусная инфекция. Я понятия не имел, существует ли ослабленная форма гриппа, но Нелл ухватилась за эту идею. Нед в прошлую зиму несколько раз простужался, а организм у него от природы очень сильный. Так что, если Нед заболеет гриппом, его организм в два счета ослабит грипп.

- Но если вы хотите уговорить Неда сделать рентген, убедите его, что следует проверить, нет ли у него безболезненной язвы, - сказал я.

- А разве такая бывает?

- Почему бы и нет? Сговоритесь с вашим местным врачом. Я думаю, он пойдет вам навстречу.

- Вы заметили, что Нед не в себе?

- Да, я обратил внимание, что он довольно вялый. Впрочем, для Неда характерны перепады настроения. Он с таким пылом за все берется.

Нелл даже не улыбнулась. Но охотно согласилась, что для Неда характерны перепады настроения. Она уцепилась за эту мысль, однако рассталась со мной в твердой решимости заставить Неда сделать рентген. Честно говоря, мы все были очень встревожены. Нед на глазах превратился в старика - ковылял, опираясь на палку, ворчал на погоду.

Нелл чуть не целиком распродала свою отличную мебель, которой очень дорожила, и сняла крохотную двухкомнатную квартирку гостиничного типа в огромном муравейнике поблизости от Ричмонда. Ничего лучше она не могла себе позволить. Идеальная усадьба при перепродаже пошла за бесценок, потому что дисконтер, приобретший ее с тем, чтобы опочить в ней от язвы и тромбоза, провидчески угадал, что крыша проедена сухой гнилью. Она лишь чудом не обрушилась Неду на голову. Старые дамы крышами не интересуются, а оценщика страхового общества, которому Нед поручил обследовать усадьбу, крыша, видно, тоже не слишком заинтересовала. Деньги платил не он, и вдобавок у него на полпути к крыше отказал карманный фонарик.

Нед сказал лишь: "Сам виноват - никогда нельзя полагаться на экспертов". Из чего следовало, что виноват вовсе не он. Виноват мир, которым управляют эти балаганные правительства. Нелл мучилась угрызениями совести и таяла на глазах.

- Мне следовало быть осторожней, но уж очень мне хотелось, чтобы Нед устроился поосновательнее.

"Что верно, то верно, - сказал Грейн, - основательней навредить она ему не могла". Грейн не говорил Неду; "Я тебя предупреждал", но вид у него был торжествующий. К счастью, Нед был так подавлен и так расхворался, что ничего не замечал. Он то и дело ошеломленно повторял: "Нет, вы только подумайте, какое невезенье, стоило мне бросить работу, и я тут же заболел".

- О таких случаях мы много наслышаны, - сказал Грейн.

- О каких таких?

- О таких, когда на людей, бросивших работу, накидываются разные загадочные болезни, от которых они чахнут.

- А, повторяешь эти старые бредни, - сказал Нед. - Так им и надо, этим людям, раз они забыли о самом важном. Человеку нужна цель в жизни, нужно настоящее занятие.

Мы на миг потеряли дар речи, отчасти потому, что нас испугала бестактность Грейна, отчасти потому, что не знали, как ее загладить. А Нед, заметив, видно, наше замешательство и смекнув, что к чему, кротко сказал: "В моей болезни нет ничего загадочного, Боб, у меня артрит. К счастью, медицина сейчас всерьез занялась артритом. Я чувствую, что уколы мне и впрямь помогают".