Загадки Великого океана - [16]

Макмиллан Браун пришел к выводу, что, хотя «в настоящее время рассматриваемая письменность известна всего-навсего пяти жителям острова», все же когда-то «она была, вероятно, широко распространена по всему архипелагу», ибо «нет оснований думать, чтоб эта письменность была изобретена одним из пяти человек».

История письма знает случаи, когда в Северной Америке, Западной Африке, на Аляске местные жители изобретали оригинальную письменность, после того как узнавали от европейцев о существовании буквенного письма. Но, писал Браун, если бы эта письменность острова Волеаи «была изобретена после прихода европейцев, она обязательно использовала бы форму букв европейского алфавита или очертания предметов купли и продажи». Но ни того, ни другого среди знаков письма Волеаи обнаружить не удалось.

Макмиллан Браун сделал такой вывод из этого факта: письмо долгое время использовалось руководителями большой и хорошо организованной общины, «иными словами, оно было достоянием правящего класса довольно обширного государства, который нуждался в постоянной фиксации различных факторов жизни общества».

Таким образом, констатировал английский ученый, на двух концах Тихого океана мы находим монументы и письменность — существеннейшие признаки цивилизации и государства. Не означает ли это, что в Микронезии и на острове Пасхи сохранились последние остатки высокой цивилизации Пацифиды, империи, сокрушенной катастрофой — опусканием больших участков суши и отдельных островов на дно Великого океана?

Доводы Макмиллана Брауна, так же как и Мензбира, выпустившего свою книгу почти одновременно с английским ученым, выглядели очень убедительно. Это были подлинные факты, требовавшие объяснения, а не «откровения» оккультистов или фальшивки, вроде «летописей земли Му». Но и Браун, и Мензбир объясняли факты с помощью гипотезы о затонувшем материке, Пацифиде. Но доказать правоту этой гипотезы — или опровергнуть ее — могла не зоогеография или антропология, этнография или археология, а океанография, и только она. Морская геология — вот какая дисциплина могла бы дать окончательный ответ на загадку «Тихоокеанской Атлантиды». Между тем во времена Брауна и Мензбира, полвека назад, подводная страна, лежащая под многокилометровыми толщами вод Тихого океана, была столь же мало изучена, как в начале эпохи Великих географических открытий — Тихий океан. И если поиски «Неведомой Южной Земли» капитанами 16—18-го столетий оказались безрезультатны, то за последние полвека на карту были положены основные контуры «Неведомой Подводной Страны» — страны с горами и каньонами, вулканами и пропастями, хребтами и равнинами, скрытыми океанскими пучинами.

Часть вторая Подводная страна

Начало открытий

Первую попытку изучить дно Тихого океана — или хотя коснуться его — сделал тот же человек, что впервые пересек просторы этого океана. Трос длиной 200 саженей был опущен в пучину по приказанию Магеллана, но океанского дна не удалось достичь. Вплоть до середины прошлого столетия единственным средством изучения океанских глубин был лот — свинцовый груз, прикрепленный к тросу. На мелководье этот «инструмент» давал весьма точные результаты. Но как только дело доходило до промеров в более глубоководных местах, показания лота становились гадательными и неточными.

Трос сматывался с барабана лебедки, сотни и тысячи метров его в течение нескольких часов опускались, влекомые грузом, в глубины океана. А в это время корабль могло сносить — и тем самым данные о глубине существенным образом искажались. К тому же пеньковый трос, чем больше метров его уходило под воду, тем сильнее растягивался под собственной тяжестью, нараставшей с глубиной, что также искажало результат промера. И, что самое трудное, нелегко было уловить тот самый момент, когда груз касался дна и можно было скомандовать «стоп!». Лот мог уже давно лежать на дне, а барабан лебедки продолжал тем временем вращаться, «наматывая» метры и километры. Вот почему исследователи обнаруживали фантастические, в природе не существующие глубины в 14 и 15 километров!

Лишь в 1854 году лот был подвергнут первому усовершенствованию, а еще 16 лет спустя великий английский физик лорд Келвин догадался заменить стальными фортепианными струнами толстый и растяжимый пеньковый трос. В итоге океанографы получили достаточно надежный инструмент для изучения океанских глубин. Верней, для первого «прощупывания» подводной гигантской страны, скрытой под толщей вод.

Сразу три экспедиции — английская на судне «Челленджер», немецкая на «Газелле» и американская на «Тускароре» — избороздили в семидесятых годах прошлого века воды Тихого океана и нанесли на карту первые контуры подводной страны. Особенно велики были заслуги ученых «Челленджера», этого подлинно океанографического института «на плаву», оборудованного по последнему слову техники того времени. Между Каролинскими и Марианскими островами «Челленджер» обнаружил глубоководный желоб, считавшийся долгое время самым глубоким «шрамом» на теле планеты: лот достиг здесь отметки 8145 метров!

Американскому судну «Тускарора» посчастливилось открыть еще одну глубоководную впадину в северо-западной части Тихого океана; она и по сей день называется в его честь впадиной Тускарора. Немецкий корвет «Газелле» исследовал юго-восточную часть Великого океана, а также Коралловое, Ново-Гвинейское и Тасманово моря.