Загадки истории. Злодеи и жертвы Французской революции [заметки]

1

То есть граф Прованский, или Месье, старший из оставшихся в живых его братьев. Его действительно считали самым умным в семье; впоследствии он царствовал под именем Людовика XVIII.

2

Читателям, вероятно, будет интересно узнать, что из этого рода происходила одна из героинь Дюма, герцогиня де Шеврез, урожденная Мария Роган.

3

Д'Эпремениль говорил – ни много ни мало – о том, чтобы «обезбурбонить» (debourbonailler) Францию. В какой-то момент председательствующий, в отчаянии, сказал ему: «Провидение накажет вас за ваши нечестивые желания, исполнив их».

4

Тут стоит напомнить читателю, что французы хорошо знали, что такое гражданские войны. В XVI веке они пережили сорокалетнюю (да, именно так: сорокалетнюю) гражданскую войну, в которой были и вожди, и кинжалы, и чудовищное кровопролитие. Столетием спустя – Фронду, не столь кровавую, но достаточно неприятную. Потому-то ситуация начала 1788 года еще казалась им сравнительно благополучной.

5

Высшая похвала, которую рассказчик может воздать королю – сравнить его с мирным поселянином. Это веяния сентиментализма.

6

Несколькими месяцами позже Марат будет требовать… принудить к молчанию трибуны Собрания – поскольку они настроены «не патриотично». Слова «контрреволюционно» тогда еще не придумали, и нацию делили на «патриотов», т. е. тех, кто мыслит правильно, и тех, кто мыслит неправильно.

7

См. в главе Веррина, Маркиз Поза и Сен-Жюст – идеальные герои. Там приведена цитата о депутатах из работы французского историка Э. Кине «Революция».

8

Он не ошибся. Через год Мальзерб был казнен.

9

Его младший брат, Мирабо-Бочка, когда его упрекали в пьянстве, пожимал плечами: «Чего же вы хотите? Моя родня забрала все остальные пороки себе, оставила мне только этот».

10

Тут стоит, забегая на треть века вперед, сказать, что главными врагами графа Оноре Габриэля Мирабо были двое – его отец, Друг людей маркиз Виктор Мирабо, а также Друг народа Жан-Поль Марат. Любопытное совпадение!

11

Понятие «чистого продукта» считалось тогда ключевым в теориях физиократов. Нечто сходное придумал потом Маркс, назвав свое изобретение «прибавочной стоимостью».

12

Как положено в Веке Просвещения, Бальи Мирабо ссылается на античные образцы: «образцово дурного» и «образцово превосходного» императоров.

13

Французские учреждения имели, как правило, много председателей – например, высший суд страны, Парижский парламент, имел 15 председателей и 30 советников. Но глава у учреждения был все-таки один; он именовался первым президентом. Таким президентом и был маркиз Монье.

14

Ситуация была несколько парадоксальной, поскольку Виктор Мирабо – один из лидеров прогрессивно мыслящих физиократов – выступал как истый аристократ старых времен, тогда как министр – «чиновник», «бюрократ» – защищал права человека и свободу личности. Но так бывает нередко: в политике человек занимает одну позицию, в жизни – совсем другую.

15

«Цинна, или великодушие Августа» – одна из самых знаменитых трагедий французской классики, шедевр Корнеля. Цинна возглавляет заговор против Августа, но в кульминации Август великодушно милует всех заговорщиков, обещая Цинне не только прощение, но и новые милости:

«Ты милости презрел – я их удвою сам». («Цинна», акт 5, сц. 3.)

16

Тут уместно будет упомянуть, что Экс был тем самым местом, возле которого за 1800 лет до описываемых событий римский полководец Марий одержал великую победу над кимврами.

17

Выборы в те времена были многостепенными: вначале избирали «выборщиков», а уж эти выборщики избирали депутатов. Эта система кое-где (например, в США) сохраняется и по сей день, хотя она давно себя изжила и деятельность «выборщиков» превратилась в нелепую формальность.

18

Тут, пожалуй, уместно провести некую аналогию с «московскими процессами» 1937-го и 1938 года. На них «выяснилось», что чуть ли не все вожди революции – Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин – были немецкими шпионами, отравителями колодцев и прочее, и прочее. «Как же так? – могли бы спросить мы, – неужели тогда не было ясно всякому здравомыслящему человеку, что этого не только не было, но и быть не могло, что это явный абсурд?!»

Нам это ясно, но тогда это было не так. И может быть, одна из причин была в том, что большевики немного знали историю и помнили: в годы Великой французской революции ее вожди – Мирабо, Лафайет, Дюмурье, Верньо и многие другие – оказались «предателями». Конечно, на самом деле это было не совсем так, и даже совсем не так; но – могли рассуждать люди 1937 года – если в 1793-м выяснилось, что Мирабо и Дюмурье предатели, то нет уже ничего удивительного в том, что сейчас выяснилось: Зиновьев и Каменев – шпионы…

19

Кстати, любопытно упомянуть, что Мирабо в некотором смысле можно назвать соперником Бюффона… в любви: много лет назад Софи Рюффе пытались выдать замуж за Бюффона; однако натуралисту (1707–1788) к тому времени было уже за 60, и он благоразумно уклонился, так что ее выдали за другого старика – за маркиза Монье.

20

Они предпочитали этот нейтральный термин слову «Бог». В фильме Рене Клера «Ночные красавицы» его герой, Клод, во сне попадает в эпоху Французской революции. Там находится и его пассия Сюзанна. «Она станет моей женой!» – объявляет Клод. «Перед Богом?» – на всякий случай переспрашивает кормилица Сюзанны Клод, как истый последователь Руссо (это особо оговорено в сценарии), гордо отвечает: «Перед лицом Природы и Верховного Существа!»

21

Вообще марксистская теория хорошо объясняет события Французской революции, что и неудивительно, если принять во внимание, что эта теория оттачивалась именно на анализе ее событий.

22

Что это за «завеса», о которой так много говорили в тот день? По-моему, сами депутаты уже забыли, при чем тут она. Как будто бы имелось в виду, что в эпоху критическую целесообразнее временно приостановить, «скрыть завесой» Конституцию и Декларацию Прав – но сейчас, мол, пора открыть завесу и явить Свободу миру или хотя бы Конвенту. Впрочем, через час Тальен кричал, что «завеса уже сорвана – маска сорвана с заговорщиков», – совсем другое толкование «завесы». Но тут уж было не до аллегорий.

23

Сообщение о падении Вердена было ошибочным, но ошибка была только на несколько дней: Верден пал 2 сентября, и его комендант Борепер застрелился, чтобы не сдаться в плен, став, таким образом, еще одним мучеником революции и образцом для других. А несколькими днями позже Дюмурье остановил пруссаков при Вальми.

24

Идея диктатора намечалась уже у Руссо, в отличие от Вольтера, который рассчитывал те же преобразования провести с помощью просвещенного абсолютного монарха. Но настоящим родоначальником идеи диктатуры следует считать именно Марата.

25

Впрочем, в частных беседах Марат объяснял, что так как его запросы, он это знает, все равно укоротят, то он запрашивает у народа лишние головы, чтобы потом с ним торговаться. (Не говорю уж о том, что Марат явно смутно представлял себе, что это такое – миллион голов.)

26

Так Герцен пишет фамилию Марата. Это, кстати, правильнее (во французском произношении последняя буква t не читается), но у нас уж слишком устоялось написание «Марат».

27

Приведу сравнение, которое, может быть, многих удивит. В 2000–2004 году многие наши «Веррины» боролись с режимом Кучмы, твердо уверенные в том, что они ведут борьбу против Сил Тьмы, на стороне Сил Света (все 4 слова – непременно с больших букв). А потом… на стенах начали писать: «Данилыч, прости нас!»

Так Веррина возвращается к Андреа…

28

Друэ – мелкий чиновник, который во время попытки королевской семьи бежать из Парижа опознал переодетого лакеем короля и организовал его захват и возвращение в Париж (июнь 1791 года).

29

Тут уместно вспомнить эпизод, рассказанный великим русским юристом А. Кони. Однажды принц Ольденбургский, симпатичный человек, но отнюдь не юрист, начал доказывать, что суд присяжных крайне опасен, ибо он «построен на эшафотах казненных королей». Кони возражал: известно же, что Карла I судил парламент, Людовика XVI – Конвент, императора Максимилиана – военный суд и так далее. Принц в ответ замахал руками: «Что вы! Что вы! Это все суд присяжных, это всем известно!»

Невежество – лучший аргумент…

30

Последнее было далеко не тривиально. В старой Франции было множество провинций и, соответственно, множество таможен, дорожных сборов и прочих прелестей, сильно затруднявших такую торговлю. Поэтому декрет Конвента был в одном отношении ограничительным, но в другом – освобождающим.

31

В марте 1793 года.

32

В октябре-декабре 1793 года.

33

Начиная с января и до конца мая 1794 года, но с перерывами и возвращениями в Париж.

34

Тут, разумеется, надо помнить о том, что диктатура в понимании Сен-Жюста означала совсем не то, что понимаем под этим мы. Он, разумеется, имел в виду диктатуру в римском духе: временное предоставление одному человеку чрезвычайных полномочий, причем само собой разумелось, что по истечении срока (в Риме это был срок 6 месяцев) диктатор слагал полномочия и превращался в обычного гражданина. Римские обычаи, ссылки на республиканский Рим были тогда в большом ходу во Франции.

Впрочем, несомненно и то, что Сен-Жюст помнил о двух последних диктаторах Рима – Сулле и Цезаре, которые оба были провозглашены пожизненными диктаторами.

35

Пизистрат – афинский политик, харизматический лидер, захвативший реальную власть в городе (около 560 года до н. э.).

36

Между прочим, упомянем, что именно в эти дни он подписал паспорт Талейрану, позволивший ему легально покинуть Францию. Что, вполне вероятно, спасло тому жизнь.

37

То есть глава английского правительства и вождь воинствующих эмигрантов.

38

Любопытная историческая аналогия. За 200 лет до этого король Генрих III организовал убийство невероятно в тот момент популярного герцога Генриха Гиза. Герцог получил предупреждение о том, что его хотят убить. Но он написал на полях записки те же слова: «Не посмеет».

39

Своим товарищам по тюрьме Дантон сказал: «Я создал Революционный трибунал, за что прошу прощения у Бога и людей; но я не думал создавать из него бич человечества».

40

Позволю себе напомнить читателям эпизод из «Трех мушкетеров»: готовясь к дуэли с д'Артаньяном, Атос сообщает противнику, что его, Портоса и Арамиса зовут «трое неразлучных», и завершает словами:

«…Впрочем, поскольку вы прибыли в Париж из Дакса или По…

– Из Тарба, – поправил его д'Артаньян.

– …вам позволительно не знать этих подробностей».

41

И это – на одну только букву «Б»! А если пройтись по всему алфавиту? Или хотя бы перейти, к примеру, на букву «Д» и вспомнить Джугашвили?

42

Тут необходима оговорка: все важные документы Комитета подписывались не менее чем тремя членами Комитета, а самые важные – и более. Многие документы были составлены другими, а Барер только их «подмахивал». Но даже если брать только документы, написанные рукой Барера (ни пишущих машинок, ни секретарш в Комитете не было, все документы писали сами его члены), то их будет весьма внушительное количество.

43

Даже в день 9 термидора, когда все ставки уже были сделаны, и вопрос шел лишь о том, чьи головы завтра упадут – Барер, весьма ценивший таланты Сен-Жюста, уговаривал коллег не трогать «золотого мальчика».

44

Кстати сказать, запрет на обсуждение «аграрного вопроса» вполне можно защищать. В любом обществе не слишком желательно поднимать такой острый вопрос, как вопрос о переделе земельной собственности; а в пылающей Франции 1793-го года… пожалуй, и впрямь лучше было пригрозить смертью подобным смутьянам, чем допускать поджоги и убийства.

45

Жозеф де Местр писал, что «можно ставить тысячу против одного», что никакого города-столицы никогда не построят, а если даже построят, то не на том месте, и называться он будет иначе. В последнем (но только в последнем) он, пожалуй, оказался прав, поскольку Джорджтаун, как первоначально назвали столицу, действительно был переименован в Вашингтон.

46

Здесь уместно будет упомянуть, что на полстолетия позже Алексис де Токвиль оценивал положение Европы так:

«Сейчас есть только два народа. Россия – по-прежнему варварская страна, но она великая. Вторая молодая нация – это Америка. Будущее лежит между двумя этими великими мирами. Когда-нибудь они столкнутся, и тогда мы увидим такую борьбу, о которой прошлое не имело ни малейшего представления…» (из книги «Демократия в Америке»).

47

Впрочем, это сейчас мы говорим: «Мари-Жозеф, брат великого Андре Шенье». А тогда говорили, напротив: «Несчастный Андре Шенье, брат депутата…» Приоритеты меняются.

48

Через много лет молодой Адольф Тьер (в будущем палач Парижской коммуны и глава правительства Третьей Республики) спросит престарелого Талейрана: отчего он все говорит о женщинах, а не о политике? – Талейран ответил: «Но ведь женщины и есть политика».

49

Тут Шенье даже и не лгал. Действительно, для эмигрантов Талейран был врагом.

50

В данном случае говорить о предательстве нужно с большими оговорками, поскольку речь шла не о свержении правительства, а о заговоре одной части правительства против другой: трех директоров против двух других. Талейран мог только выбирать, какую сторону он поддержит, и со свойственной ему проницательностью он поставил на победителей.

51

Зафиксирован даже случай, когда он вернул польским магнатам сумму в 4 миллиона. Наполеон в определенный момент собирался восстановить польское государство. Талейран потребовал за это от магнатов 4 миллиона. Они спешно собрали в складчину эту сумму. Талейран действительно подготовил для императора соответствующий доклад, но тем временем обстоятельства изменились. Наполеон вступил в союз с русским царем и отказался от своего намерения. Талейран вернул деньги.

В другом аналогичном случае Талейран вернул 700 тысяч городу Гамбургу. Но конечно, это было нетипично, ибо чаще всего он, разумеется, выполнял обещанное и оставлял себе деньги.

52

Герцен в «Былом и думах» описывает такую ситуацию: ему надо было дать взятку какому-то чиновнику; деньги надо было давать вперед, и Александр Иванович выразил некоторое колебание:

«– Да исполнит ли он обещанное?

– Ну, этого у них никогда не бывало, чтоб долг чести не исполнить, – отвечал посредник с обиженным видом», – рассказывает Герцен, завершая рассказ тем, что «чиновник оказался прав; секретарь исполнил долг чести».

53

Еще раз напомню, что деятели Французской революции очень охотно пользовались античными аналогиями. Себя они видели как бы деятелями великой Римской республики, и потому в Карфагене, этом великом торговом городе и смертельном враге Рима, они видели «Англию, перенесенную на двадцать столетий назад».

54

В скобках заметим, что обе они происходили из заморских территорий. Родиной Катрин был торговый порт Транкебар в Индии; креолка Жозефина родилась на одном из островов Карибского моря.

55

«Цезарю подарили державу Санчо Пансы!» – с горечью пишет об этом французский историк.

56

Барер, видимо, верил. Кстати сказать, его республиканские убеждения стоили ему жены: она его убеждений не разделяла и ушла от него.

57

Мои читатели, несомненно, вспомнят, что украинские партии именуются не иначе как «Блок Петра Порошенко», «Радикальная партия Ляшко» и так далее, и тому подобное.

58

Точно так же сто лет спустя поступил один из героев Мопассана, который вдобавок разделил свою простецкую фамилию «Дюруа» пополам и стал, как истый аристократ, подписываться «Жорж дю Руа де Кантель».

59

Запомним эти слова: они еще аукнутся…

60

Эту причину через два столетия сформулировал поэт Иосиф Бродский: «Если Евтушенко против колхозов, то я – за!»

61

Через 8 месяцев будет казнен король, через полтора года – королева. Сам же Ролан тогда же, осенью 1793 года, будет скрываться в лесах от ищеек Комитета общественного спасения. Затем узнает, что его жена казнена в Париже, выйдет на дорогу и заколется; но предварительно он пришпилит к своему трупу… гм… ну, я не очень ошибся: к своему, так сказать, будущему трупу он пришпилит отчет о своей деятельности в качестве министра внутренних дел.

62

Драгонадами назывались репрессии против гугенотов во времена Людовика XIV: в дома упорствующих гугенотов ставили на постой драгунов, которые в любом случае не особенно были склонны считаться с правами хозяев дома, а уж если эти хозяева – гугеноты…

63

Ламурет был также депутатом Собрания и по совместительству епископом. Но – конституционным епископом; он присягнул конституции, и потому, с точки зрения июля 1792-го, был вполне благонадежен. Впрочем, не пройдет и двух лет, как он будет казнен, а толпа, радостно глазеющая на казни, будет кричать ему «Поцелуйся с палачом!»

64

Убийства, как это часто бывает, перекинулись в провинцию. Однако там масштаб убийств был много меньше; как правило – 10–15 человек или что-то в этом роде. Однако этого было вполне достаточно, чтобы усилить возмущение происходящим: одно дело, когда убивают где-то далеко, в Париже, да и убивают ли? (телевидения еще не было), а другое – когда убивают здесь, в вашем родном городе.

65

Робеспьера называли «политическим гугенотом» – не по религиозным, конечно, воззрениям, а по строгому, «гугенотскому» духу, противоположному католицизму. Католицизм во Франции был, отчасти, религией сибаритов.

66

Который, в свою очередь, римляне заимствовали у греков, а те – у хеттов. История заимствованных мифов вообще очень интересна, но уж очень далеко бы нас увела от нашей темы. Напомним только суть мифа: правитель Вселенной Сатурн (он же – хеттский Кумарби и греческий Хронос, всепожирающее Время), боясь, что кто-то из его детей лишит его власти, всякий раз, как у него рождался ребенок, тут же проглатывал его; впрочем, это ему не помогло, ибо в конечном счете родился Юпитер, его спасли от гибели, подсунув Сатурну камень вместо ребенка, потом Юпитер отнял у отца власть и сам стал царем богов.

67

Это он несколькими месяцами раньше сорвал примирение жирондистов с Дантоном. И он же в апреле, выступая в Конвенте, обвинил Робеспьера в том, что он «из честолюбия ли или по несчастью стал идолом народа»

68

Примечания в круглых скобках взяты из стенограммы. Примечания в квадратных скобках – мои. – А.Т.

69

Опять обратимся к историческим аналогиям. В начале 1918 года большевики не очень знали, что им делать с Учредительным собранием. Часть полагала, что надо его просто разогнать (что и было сделано), но многие, например Бухарин, предлагали его сохранить, но, следуя опыту 31 мая 1793 года (или же «чистки Прайда» в 1648 году, во время Великой Английской революции), провести чистку с тем, чтобы обеспечить большевикам большинство.

70

Впрочем, как они ни верили своим аристократам, однако же вожди Вандеи, так же как вожди Республики, были самого разного происхождения, преимущественно – низкого. Кателино был раньше возчиком, Стофле – солдатом. А республиканские генералы Гош, Бернадот, Массена вышли из сержантов.

71

Очевидец, бывший в заключении в той же тюрьме, рассказывает, что они не только готовились защищаться в трибунале – они искали убедительные факты, «они были довольны, когда находили что-то удачное против Робеспьера или Барера, поздравляли себя с находкой и радовались, как дети».

72

Спорщики приводят презрительные имена, которые давали или могли бы дать друг другу воюющие стороны. В армиях, посланных Парижем, действительно был «революционный легион аллоброгов», названных именем кельтского племени, существовавшего 2000 лет назад. Что касается «фокейской фаланги» – такого имени не было, но могло бы быть, поскольку Марсель в древности был фокейской колонией.

73

По конституции, для директоров был установлен минимальный возраст 40 лет. А Бонапарту едва исполнилось 30.