Загадки истории. Крымское ханство - [76]

Наконец, всего месяц спустя после заключения 27 сентября 1539 г. шертной грамоты о мире с Крымским ханством, в октябре того же года «приходил Имин-царевич с многими людьми крымскими на Каширские места. И в то время вышел из Рязани великого князя воевода Семен Иванович Микулинский и пришел под крымских людей, языков поимал и к великому князю на Москву прислал, а иных в загонах татар побил. А царевич много попленил за небреженье наше». Это, впрочем, были всего лишь незначительные эпизоды военных набегов крымцев, совершенно померкшие в источниках и народной памяти на фоне грандиозного вторжения 1541 г.

Заключив на время шаткий мир с Москвой, крымский хан готовил очередное крупное военное вторжение в ее пределы, которое должно было стать настоящей карательной экспедицией против не в меру самостоятельного, распоясавшегося, по мнению правителя Великого Улуса, подданного – московского князя. Тучи над Москвой сгущались все сильнее, и было понятно, что следует готовиться к очередному крупному вторжению из Крыма. Московиты, в свою очередь, не оставляли планов покорить Казань, тем самым давая крымскому хану и причину, и повод для вторжения.

В такой обстановке осенью 1540 г. в Крымском ханстве был оглашен ханский приказ собираться в великий поход на Москву, столь же значительный по своим масштабам, как и недоброй для московитов памяти вторжение 1521 г. Польский король Сигизмунд с чувством глубокого удовлетворения писал, что осенью 1540 г. крымский хан Сахиб Герай «присягу учинил, хочет весной со всем войском своим пойти на Москву».

В мае 1541 г. русский посол Астафий Андреев докладывал, что хан уже вышел «в поле» и «стоит с многими людьми крымскими и с ногаями на Днепре на Ислам-Кермени, а ожидается с многими людьми. А говорят в Крыму, что царь хочет идти на великого князя». Крымское войско, усиленное отрядами турецких янычар и имевшее пушки, насчитывало свыше ста тысяч человек. 5 июля 1541 г. Сахиб Герай выступил в поход на Москву с целью полностью разгромить Московское государство. Вскоре об этом стало известно в Москве: «Прибежали к великому князю из Крыма два полоняника, Якимко Иванов с товарищем, а сказали великому князю, что приехал в Крым царев человек Азыфергат, а сказал царю, что князь великий воевод своих с многими людьми послал с Казани. А царь забыл свою правду и дружбу, начал снаряжаться на Русь, и с сыном своим с царевичем Менгиреем, и всю орду с собой повел, а оставил в орде старого да малого. А с царем же князь Семен Бельский и многих орд люди, турского царя люди с пушками и пищалями, да из ногаем Бакий князь с многими людьми, да кафинцы, и астраханцы, и азовцы, и белгородцы. Идет на Русь с великою похвалою и повелел объявить в орде: которые люди с ним не поспевают выйти, и те бы его догоняли в Ислам-Кермене городке».

Предупрежден – значит вооружен, и Москва немедля приступила к подготовке отражения вторжения. Особое внимание было уделено укреплению берега пограничной реки Оки и разведке с целью точно проследить, где именно Сахиб Герай попытается организовать переправу, чтобы быстро выдвинуть к этому месту достаточное количество вооруженных полевой артиллерией войск и воспрепятствовать переправе. К примеру, «князь великий по тем вестям послал в Путивль к наместнику своему Федору Плещееву-Кочину, а велел ему послать станицу на поле, поперек дорог. И Федор послал Гаврилу толмача, и Гаврила, приехав с поля, сказал великому князю, что наехал в поле на сокмы великие, шли многие люди к Руси, тысяч со сто и более».

Вскоре пришли соответствующие известия и от других порубежных воевод. Так, 21 июля «прислал к великому князю на Москву воевода князь Семен Иванович Микулинский грамоту, а писал в грамоте, что идет царь Крымский и его сын Имин-Гирей-салтан и многие люди крымские с ними, и турецкие, и ногайские, и Бакий-мурза ногайский. А идет царь со своим нарядом, с пушками и с пищалями, к берегу Оки-реки». Четыре дня спустя, 25 июля, «приехал к великому князю из Рыльска станичник толмач Гаврила, что посылал его князь Петр Иванович Кашин к Святым горам, и они до тех урочищ еще не дошли, а наехали верх Донца Северского на многих людей крымских, и гоняли за ними целый день. А идут тихо, и того приметою чаяли, что царь идет». Наконец, «приехал к великому князю с поля станичник Алексей Кутузов, сказал великому князю, что видел на сей стороне Дона на Сновах многих людей, шли весь день полки, а конца им не дождался. И с тою вестью послал князь великий на берег к князю Дмитрию Федоровичу Бельскому с товарищами, а велел разослать воеводам на Рязань и на Угру, и в Серпухов, и по всей украине, чтобы тотчас к нему собирались».

Как для русских войск важной задачей было точно узнать место готовившейся переправы татар, так и для крымцев важно было найти скрытное, тайное место для того, чтобы пересечь реку, не подвергаясь обстрелу с противоположного берега. Тайным преимуществом Сахиба Герая в этом плане был беглый князь-предатель Семен Бельский, который провел татарское войско к малоизвестной и потому крайне слабо охранявшейся переправе через Оку. Ее сторожили лишь около двухсот стрельцов, которых не составило труда разогнать несколькими залпами янычарских пушек. Сахибу Гераю оставалось лишь быстро переправиться и двинуться прямо на Москву, однако тут его козырная карта оказалась бита из-за внутреннего заговора.