Загадки истории. Крымское ханство - [46]

Каждый из отрядов имел свой байрак – боевое знамя и бунчук – штандарт в виде древка с привязанным к нему конским хвостом. Флаги были у хана, калги и нурэддина. Специальный флаг, подаренный османским султаном, имел также ширинский бей. Этот особый флаг считался таким же важным, как ханский, калги или нурэддинов.

Эффективная десятичная система организации войска позволяла ему действовать быстро и слаженно, четко передавать и выполнять приказы, каждому из отрядов и бойцов знать свое место на марше и в конной атаке. Турецкий путешественник Эвлия Челеби писал: «Если ханы отправляются в какой-либо поход, то впереди становятся в качестве ведущих двенадцать от-аг, а войско выстраивается по двенадцать лошадиных голов в ряд, то есть воины образуют строй в двенадцать колонн и… все кони, связанные за хвосты, вынуждены идти голова к голове. В среднем с ханом в поход отправлялось, таким образом, около восьмидесяти тысяч человек. А когда калга-султан идет в поход, пятьдесят тысяч человек образуют восемь колонн. Если же в поход выступает нурэддин-султан, то идет сорок тысяч его воинов шестью колоннами. Если в поход отправляется ханский визирь, вольные султаны, прибрежные аги, то бывает тридцать тысяч воинов, которые образуют строй в пять колонн».

Вид татарской орды, неудержимо мчавшейся по степи, внушал ужас и трепет. Красноречиво эти чувства передает описание Боплана: «Татары идут фронтом по сто всадников в ряд, что составит 300 лошадей, так как каждый татарин ведет с собой по две лошади, которые ему служат для смены… Их фронт занимает от 800 до 1000 шагов, а в глубину содержит от 800 до 1000 лошадей, захватывает, таким образом, более трех или четырех больших миль, если шеренги их держатся тесно; в противном случае они растягивают свою линию более чем на 10 миль. Это изумительное зрелище для того, кто это видит в первый раз, так как 80 000 татарских всадников имеют более 200 тысяч лошадей; деревья не настолько густы в лесу, как лошади в поле, и издали кажется, будто какая-то туча поднимается на горизонте, которая растет все более и более по мере приближения, наводя ужас на самых смелых…»

При всей слаженности и выучке вооруженные силы Крымского ханства не были регулярной армией в современном понимании – основу войска составляло племенное ополчение. Все мужское население, от мала до велика, могло принимать участие в военных походах, тем более что война против «неверных» гяуров, не покорившихся воле Аллаха и представлявшим ее мусульманским властителям, считалась почетным правом и одновременно долгом всех, исповедовавших ислам.

С детства татарских мальчиков приучали терпеть лишения и тяготы далеких переходов, легко переносить усталость и голод, обучали верховой езде и владению оружием. С малых лет их купали в рассоле, чтобы закалить, с семи лет отправляли спать под открытым небом, а с двенадцати начинали обучать военному делу – владению холодным оружием, стрельбе из лука, навыкам джигитовки. Татарские юноши, будущие воины, обучались военному делу и вырабатывали жестокость в характере, в том числе и на людях. Вот что об этом писал Блез де Виженер: «Что же касается малолетних детей и стариков, неспособных к работе, то их предоставляют молодым татарским мальчикам для забавы и для того, чтобы приучить их к виду человеческой крови, подобно тому как охотники дают куропаток на растерзание молодым соколам, еще не привыкшим к живой дичи, для того чтобы приучить их к охоте. Дети, получившие этих несчастных в свое paспopяжениe, придумывают для них всевозможные мучения: терзают тупыми, иззубренными ножичками, побивают маленькими камешками или заставляют по несколько раз бросаться с высокой скалы до тех пор, пока они не разобьются на части и пока каждому не достанется по куску мяса, чтобы играть им, как снежком».

С раннего возраста еще мальчишки начинали ходить в военные походы, где уже в боевых условиях совершенствовали свои навыки и получали новые. Те из них, кто переносил тяготы походной жизни и не погибал в боях, становились затем закаленными, готовыми ко всему воинами, которые, по словам Блеза де Виженера, «до последнего издыхания защищаются ногтями и зубами, если не имеют другого оружия».

Отдельно военному делу под руководством наставника-аталыка, которого можно сравнить с древнерусским кормильцем или дядькой, обучались принадлежавшие к династии Гераев ханские сыновья-султаны. С малолетства, не позже семилетнего возраста, их отсылали на Кавказ, в Черкессию, где они под руководством воспитателей-аталыков постигали основы военного дела, воинского этоса, доблести и чести в понимании тогдашнего воинственного полукочевнического крымского общества. Семья аталыка становилась для принца крови родной вплоть до его совершеннолетия, когда он возвращался на родину. В том случае, если доля оказывалась к султану благосклонна и ему волею судеб удавалось оказаться на ханском престоле, он не упускал возможности отблагодарить и возвысить своего наставника и его детей – своих приемных братьев.

Воины постоянно тренировались, совершенствовали и оттачивали свои навыки как во время непродолжительных перерывов между походами, так и, самое главное, во время непосредственных боевых действий. Постоянные походы и сражения делали специальную военную выучку и муштру излишней – если войско всегда воюет, оно тренирует и обучает своих солдат уже в самом ходе боев. Постоянные войны повышали выучку рядовых воинов, знания и навыки их командиров, а также способствовали выработке и поддержанию слаженности действий отрядов разного уровня и численности. Если сравнивать армию с механизмом, то ее отдельные компоненты можно назвать рабочими деталями, требующими для успешной работы притирки и хорошей смазки. В современных условиях слаживание боевых порядков, притирка отдельных деталей друг к другу осуществляется во время тренировок и учений. Войску крымских татар специальные учения были попросту не нужны – их армия все время воевала и самообучалась в войнах. Как отмечал известный славист, языковед и историк XVII в. Юрий Крижанич: «Они все вдались в войну да грабеж, а всеми другими, житейскими собственно занятиями пренебрегают: привычка беспрестанной войны обратилась для них в другую природу».