Загадки истории. Крымское ханство - [11]

Едисанская, или Очаковская, орда кочевала на территориях между Днепром, Южным Бугом и Днестром от побережья Черного моря до реки Кодима. Административным центром орды был Очаков, подчинявшийся Османской империи. Турция контролировала также земли между Бугским лиманом и Делиголем, тогда как на остальной территории орды распространялась власть Крымского ханства. Во главе орды стоял сераскер или, позже, каймакам из рода Гераев, назначавшийся крымским ханом.

Едисан в переводе с турецкого языка означает «Семь имен», что, видимо, свидетельствует о вхождении в состав орды семи родовых групп. Местное татарское население занималось скотоводством, торговлей и в незначительной степени земледелием. Торговали преимущественно зерном и солью, нередко совершали набеги на оседлое земледельческое население на территории современной Украины.

Едичкульская орда кочевала со второй половины XVI в. между Днестром и Дунаем. Правили этой ордой мурзы под общим управлением назначенного из Крыма сераскера. Кроме того, управление ордой осуществлял еще один специально назначенный чиновник – ялы-агасы, главной обязанностью которого был сбор дани для крымского хана.

В 1706 г. мурзы Едичкульской орды обратились к турецкому султану с просьбой освободить их от подчинения Крымскому ханству и позволить перейти в непосредственное подчинение Высокой Порте, обещая выплачивать ежегодную дань и принимать участие в войнах султана. Османская империя отклонила предложение, издав специальный султанский указ-фирман, согласно которому все задунайское население обязано было подчиняться крымскому хану. В середине XVIII в. по его распоряжению орда перекочевала на левый берег Днепра и заняла территорию от Казикермана до устья реки Конки и от Днепра до верховий рек Конки и Берды.

Джамбайлуцкая, или Перекопская, орда была одним из ответвлений Ногайской орды, основанным во второй половине XVI в. переселенцами из северокавказских степей. Эта орда находилась ближе всего в воротам в Крым и кочевала между Перекопом, Днепром и рекой Берда. Не удивительно, что именно ей крымские ханы уделяли наиболее пристальное внимание, поскольку в обязанности перекопских татар входила защита самого Крымского полуострова от внешнего вторжения. Местные мурзы должны были предоставлять крымским ханам определенное количество воинов для защиты Перекопа, выступать в организованные ханством походы, передавать хану часть добычи и выделять деньги за каждого пленного. Орда кочевала аилами, состоявшими из семей или кибиток, которых в 1766 г. насчитывалось более пяти тысяч. Управлял ею каймакам или сераскер-султан из династии Гераев, проживавший в Перекопе.

Установление зависимости Крыма от османской Турции было большой честью для султанов уже ввиду того, что крымские ханы происходили из рода Чингизидов, потомков Чингисхана, некогда покорившего практически всю Азию. Султан Баязид II хвалился этим в своем письме правителю Аккоюнлу Йакубу (1478–1490 гг.) как значительным достижением.

Действительно, Османы, создавшие могущественную турецкую империю, имели гораздо более мощное войско, контролировали существенно большую территорию, имели гораздо более богатую государственную казну и, в соответствии с этим, пользовались большим международным авторитетом. Однако при всем этом по знатности происхождения Гераи превосходили Османов, ведь их далеким предком был сам Чингисхан, тогда как турецкие султаны вели свой род от анатолийского эмира Османа-Гази. В связи с этим и в Крымском ханстве, и в Османской империи даже возникло повсеместно распространенное в народе представление, согласно которому именно Гераи должны занять престол в Стамбуле, если род Османов по каким-либо причинам угаснет. Источники даже глухо упоминали о некоем междинастическом соглашении по этому поводу, которое в первой половине XVII в. уже считалось «давним правом».

Найти подтверждение существованию такого договора не удалось – по крайней мере, французский посланник в Крыму Шарль де Пейсонель в 1750-е гг., специально интересовавшийся этим вопросам, не смог найти никаких убедительных свидетельств его бытования, однако опасения практического замещения стамбульского престола Гераями иногда в Стамбуле возникали. Так, в желании занять место турецкого султана подозревали хана Гази ІІ Герая, а в 1622 г. в этом же обвинили Джанибека Герая, якобы пытавшегося убить османского султана Ахмеда I во время охоты на косулю. Возникали подобные опасения в турецкой столице и в 1623-м, и в 1637-м, и в 1640 году.

При всем этом, однако, в дипломатической переписке послания Гераев обычно адресовались визирю и другим высшим турецким чиновникам, но не лично султану. Это свидетельствовало о ранговом превосходстве турецкого правителя. С другой стороны, обращаясь к хану, султан не скупился на комплименты и почтительные обращения. Так, султан Селим І Явуз писал Менгли Гераю: «Его сторона, убежище эмирства, источник правительства, упрочение счастия, стяжание благоденствия, обладатель владений почета и величия, шествователь по стезям славы и успешности, вспомогаемый разными дарами милостей Господа всещедрого». А в сочиненной Ходжой-эфенди султанской грамоте к крымскому хану Мехмеду Гераю адресат охарактеризован в таких высокопарных выражениях: «Первосвет утра счастья, зрачок глаза благополучия… свет очей надежды факела дома мужей утверждения, блестящая звезда хаканского востока, потомок ханов раежителей, радостный исход правды и милости высокостепенных ханов вселенских».