Загадки истории. Крымское ханство - [107]

Наконец, кочевники могли получать выплаты и с государства, сохранявшего все внешние элементы суверенитета. Дань при этом называлась «подарками» или «поминками», но сути это не меняло – в действительности это был откуп от военного набега, плата за то, чтобы грабитель-сосед воздержался от нападения или не требовал установления более ощутимых форм контроля, ограничивавших государственный суверенитет. Это, впрочем, не гарантировало полной безопасности и отсутствия грабительских набегов, ведь даже при официальном мирном положении, когда кочевники не предпринимали крупных походов-сеферов, нередко ими осуществлялись меньшие по масштабам, но весьма болезненно ощутимые для оседлого населения пограничья чамбулы и беш-баши. Именно такая ситуация сложилась в украинских землях Речи Посполитой во второй половине XVI–XVII вв., когда Крымское ханство, играя на противоречиях между польско-литовским государством и Московским царством, взимало «поминки» с них обоих. При этом крымцы, независимо от текущей политической ситуации, продолжали нападать на окраины соседних стран, а нередко и предпринимала крупные походы, доходя порой чуть ли не до их сердцевинных земель и столичных городов.

Сложившаяся ситуация перманентной окраинной полупартизанской войны породила феномен Дикого поля, когда между Крымским полуостровом и кочевьями северопричерноморских орд лежали обширные безлюдные степные пространства, еще недоступные для земледельческой колонизации с севера, однако уже и ненужные для кочевых сообществ юга. Не так давно, во времена контролировавшей колоссальные степные пространства Золотой Орды, в степи пролегали оживленные караванные тракты, на которых то тут то там на дальнем горизонте проглядывали очертания городков-муравейников, небольших (особенно по современным меркам) и не особо многочисленных, но наполненных копошившимся в своих бытовых заботах населением. Все изменилось с крахом Золотой Орды, после которого караванные пути уже не пролегали в рамках единого политического целого и опасности, связанные с перемещением людей и товаров, многократно возросли.

Распад единого государства привел к гибели единой степной мир-экономики. Если использовать это знаменитое понятие, введенное Фернаном Броделем, то можно считать, что произошла кластеризация этого глобального экономического пространства и становление сепаратных «мирков» меньшего размера, которые вынуждены были наладить собственную целокупную систему экономического самообеспечения. Кластер Крымского ханства оказался при этом втянут в качестве северной периферии в мир-экономику османского Черного моря и, шире, Османской империи и Восточного Средиземноморья в целом. Это включение в турецкую экономическую систему привело, наряду с сохранением традиционного кочевничьего хозяйственного уклада, к тем особенностям скотоводческо-добычнической экономики Крымского ханства, которую мы рассмотрели в одной из предыдущих глав. В геополитическом же плане крымский кластер османской политико-экономической мир-системы породил на степном пространстве Северного Причерноморья феномен Дикого поля.

С распадом Золотой Орды и возникновением Крымского ханства караванные пути и придорожные городки обезлюдели, а крымские татары, обеспечивая потребность Османской империи в рабах, необходимых прежде всего для состоявшего из галер крупного гребного флота и развлечений в гаремах, довершили и без того неизбежное исчезновение оседлого населения в степи. Нападая в походах за рабами на подданных Великого княжества Московского и Великого княжества Литовского (со временем Московского царства и Речи Посполитой), они провоцировали ответные акции возмездия. Все это не оставляло никаких шансов оседлому населению степи, на чьей бы стороне оно ни находилось и какую религию бы ни исповедовало. Ремесленники, торговцы, земледельцы и полуоседлые скотоводы степных населенных пунктов имели в сложившейся ситуации, по сути, только один выход – оседать по одну из сторон опасного степного пространства: либо в турецких и татарских городах Крымского полуострова, либо в землях Речи Посполитой.

Обширное пространство между двумя полюсами оседлости – Крымским полуостровом на юге и границей лесостепи на севере – в конце XV – начале XVI в., в короткий исторический промежуток в период дестабилизации Большой Орды и сразу после ее распада, потеряло практически все свое оседлое население и фактически полностью обезлюдело. В это время переходившие к оседлой жизни в этом регионе татары вынуждены были переселяться либо в Крым, города и деревни предгорий и южного берега полуострова, либо в Великое княжество Литовское, Польское королевство, Молдовское господарство или Московское царство. На новом месте жительства они продолжали заниматься земледелием, ремеслом, торговлей. Именно так возникла этническая группа так называемых липков – татар, переселившихся в Литву, Польшу, Московию, Молдову и осевших на землю, приняв подданство соответствующих государей. Источники предоставляют нам такое «изъяснение названия липка»: «Деревенские жители из татарских племен, издавна недовольные ханом и его мурзами, покидали свои места жительства и, забрав, вместе с большею частию имущества и скота, свои семьи и чад, вдруг садились на коня, ночью переходили в русские пределы и принимали подданство москова. Последний водворял этого рода беглецов на жительство в пустых разоренных землях своих; позволял им строить дома, мечети и соборы, с тем чтобы они платили по одному золотому в год (подати), и коли будут продавать что – масло ли топленое, скот ли, овощи ли, другое ли что, – продавали бы русским на ходячую в деревнях монету. В ту же деревню поселил он нескольких русских и построил там церковь, чтобы ребятишки татар-мусульман смешивались (с детьми русских); глаз бы их привыкал к русским обычаям, и они бы оставляли свои нравы. Этой хитростью в короткое время он изменил дух их, так что от мусульманства осталась у них одна только претензия на таковое: от родителей они наследовали мусульманство, а от сверстников и соседей своих еще в детстве перенимали русские обычаи; в русской среде они были как русские, в мусульманской – как мусульмане. Вот таких-то и называют – липка».