Загадки древних времен - [103]

Чаще всего местные занимаются этим от безысходности, от безденежья. Но часто приезжают «бригады» из больших городов. Что не найдут сами — купят у местных. Остальное всплывает в частных коллекциях. Ходят слухи о найденном немецком знамени, о кожаном чемодане с полной парадной формой оберста. Но это если и есть — то редкость.

Конечно, в любом нормальном государстве этот лес быстро бы привели в порядок, кости захоронили, оружие собрали, снаряды и мины подорвали бы профессионалы. Мы уже более полувека не можем сделать этого. Ни военным, ни милиции, ни властям заниматься этой работой не хочется. Значит, заниматься этим будут полуофициальные немногочисленные отряды поисковиков и намного более многочисленные группы черных следопытов. Лесов под Тихвиным им хватит еще лет на десять.

В настоящее время власти Германии стали выделять средства на перезахоронение немецких солдат, погибших в России, и поиски именно немцев стали приоритетными для трофейшиков.

Войны любого времени оставляют после себя не только множество кладов, но и легенд и мифов вокруг них. Одним из таких распространенных мифов является известная «московская добыча» Наполеона, широко описанные поиски которой заняли немало лет и внимания…

На рассвете 19 октября 1812 года полусожженная и разграбленная Москва наполнилась стуком копыт и громыханием колес — Великая армия покидала город. После 35 дней пребывания в городе, оставив в госпиталях несколько тысяч нетранспортабельных раненых и больных, наполеоновские войска начали свое убыстрявшееся с каждым днем бегство из России. Мимо Калужской заставы между двумя гранеными колоннами, увенчанными двуглавыми орлами, на Калужскую же дорогу вытягивались колонна за колонной — более 14 тысяч конницы всех родов оружия, 90 тысяч пеших, обозы, артиллерийские парки, 12 тысяч нестроевых маркитантов со своими колясками навсегда уходили из Москвы. Сам император, окруженный полками старой гвардии, покинул столицу России лишь около полудня.

В Московском Новоспасском мужском монастыре еще и сегодня можно видеть древние гробницы ближайших родственников первых русских царей с пробитыми в белокаменных крышках неровными дырами. Сокровища в гробницах искали французы. Александр I не ответил Наполеону ни на одно из трех его мирных предложений — ив отместку Наполеон велел саперам взорвать Кремль. С Кремлем справиться саперам не удалось — в руинах оказались лишь некоторые участки стены, две башни, здание Арсенала, Филаретовская и Успенская звонницы. Но кремлевские соборы, монастыри, множество богатейших домов были ограблены подчистую.

«Мы тащили за собой все, что избегло пожара. Самые элегантные и роскошные кареты ехали вперемешку с фургонами, дрожками и телегами с провиантом. Эти экипажи, шедшие в несколько рядов по широким русским дорогам, имели вид громадного каравана. Взобравшись на верхушку холма, я долго смотрел на это зрелище, которое напоминало мне войны азиатских завоевателей. Вся равнина была покрыта этими огромными багажами, а московские колокольни на горизонте были фоном, который довершал эту картину» — эти строки из дневника неизвестного французского офицера были опубликованы в России лишь недавно.

Впрочем, сам Наполеон не считал свое отступление бегством. В приказе войскам говорится о марше в Смоленск, где будто бы были подготовлены зимние запасы для армии. «По-прежнему желая атаковать Кутузова, он двинулся дальше ускоренным темпом, собираясь в результате ожидаемой им победы отбросить Кутузова за Калугу и решив разрушить оружейный завод в Туле…», — писал маркиз де Коленкур в своих мемуарах о походе в Россию. Однако армия была иного мнения и хорошо осознавала, что в Москву им более не вернуться. Поэтому и у солдат в ранцах, и у офицеров в повозках были спрятаны все ценности, которые им удалось найти в Москве.

Но уже через два дня на обочинах дороги стали оставаться брошенные зарядные ящики и обозные телеги. «Лошадей пало много», — замечает де Коленкур 21 октября. Еще через три дня под Малоярославцем, выехав перед рассветом на утреннюю рекогносцировку, сам Наполеон едва не попал в плен казакам. Если бы казаки знали, с кем столкнулся их разъезд на дороге… «Не подлежит сомнению, что император был бы убит или взят в плен», — де Коленкур, бывший в той стычке рядом с Наполеоном, знал, что писал. Именно после этой рассветной схватки император издал приказ о подготовке армии к долгому и быстрому маршу. Часть обозов было велено бросить.

Судьба Великой армии была предрешена.

Однако надежды еще оставались. «Всем казалось, что Смоленск означает конец лишений», — продолжает маркиз де Коленкур. От Можайска до Смоленска 300 километров, французы преодолели этот путь за две недели. Обочины Смоленской дороги превратились в одно большое кладбище с безымянными могилами. «2-го мы были в Семлеве, 3-го — в Славкове, где мы увидели первый снег», — записки де Коленкура отличаются необыкновенной точностью. «9 ноября около полудня мы вновь увидели Смоленск». Часть войск вместе со старой гвардией и императорским конвоем вошла в город, остальные расположились в окрестных селениях. Войска собирались долго, подтягивались отставшие. Армию надо было реорганизовать. «Я сжег много экипажей и повозок», — говорит де Коленкур.