Загадки цинхоны - [5]
Зато когда уж повстречается среди нагромождений серого карельского гранита небольшая рощица, кажется, будто белоснежная тучка спустилась с высоты и прижилась здесь вопреки воле сурово-дремучего хвойного леса.
«Селекция наоборот», постоянное уничтожение лучших экземпляров, чуть не привела к полному вырождению карельской березы, и только благодаря усилиям ленинградских ботаников удалось восстановить ее былую славу. Советские ученые развеяли и миф о невозможности искусственного размножения карельской березы. Теперь, посаженная умелыми и заботливыми руками, она успешно растет в ботанических садах Москвы, Киева, Ташкента и все чаще начинает попадаться среди новых лесных посадок. В самой же Карелии создаются даже специальные заповедники.
О карельской березе немало спорили. Одни склонны были считать ее самостоятельным видом, другие — только формой березы бородавчатой.
«Игра природы!» — твердили третьи.
Но в одном все оказались единодушными: «Драгоценное, удивительное дерево!»
Археологические находки в районе древнего Новгорода свидетельствуют, что еще в глубокой древности карелы платили дань кусками этой березы. Известно также, что с тех времен вплоть до недавнего прошлого в Лапландии, Финляндии и Карелии небольшие кусочки этой древесины служили разменной монетой.
Березы, подобные карельской, были известны когда-то и в некоторых странах Западной Европы. В Германии такую породу называли «царской березой». Швеция поставляла на английские рынки ее древесину под именем «лилейного» или «пламенного» дерева. Чудо делали из нее наши вятские кустари. В изготовлении мебели, уникальных письменных приборов, шкатулок, шахмат, портсигаров, художественной посуды буквально не было предела их мастерству и умению.
В чем же все-таки основная ценность этого полулегендарного дерева?
Прежде всего, обращает на себя внимание неповторимый по красоте рисунок ее древесины. Такого сочетания линий, расцветок фона не встретишь нигде во всем громадном древесном царстве. Не случайно карельскую березу часто зовут еще «древесным мрамором». Бело-желтая, светло-коричневая, словно повторяющая радужные краски северного сияния, древесина карельской березы поражает и необычной формой своих годичных колец. Многочисленные причудливые завитки, овалы и звезды на золотистом фоне, словно излучающем какой-то удивительный нежный свет, создают впечатление, будто дерево подсвечивается изнутри.
А сейчас речь о наиболее «обиженном» представителе березовой семьи, пожалуй самом младшем ее члене, о котором слишком уж часто забывают.
Крохотная старожилка тундры — полярная березка не может похвастать ни красотой, ни отменной древесиной. Ростом она порою ниже грибов, а ствол ее не толще обыкновенного карандаша.
Однако храбрости и выносливости этой березке не занимать. Ведь это она стойко выносит невзгоды суровой тундры и смело противостоит всем козням жестокой Арктики. Летом зазеленеет, зацветет, рассыплет вокруг семена, а на зиму спрячется в скудный снежный покров тундры, дожидаясь нового тепла.
Завидное упорство! Как непоколебимый страж, она самоотверженно «удерживает» северный рубеж древесного растительного мира от постоянного посягательства агрессора-холода. Не только за Полярным кругом, но и на границе вечных снегов в горах Памира, Кавказа, Тянь-Шаня верно несет береза свою службу.
Видно, в этом красота скромной, неказистой северянки березки.
Обыкновенная…
Нет слов: хороша березовая роща. Но не уступает ей и старый сосновый бор.
Среди удивительно стройных гигантов-сосен, почти в самом поднебесье увенчанных вечнозелеными кронами, и дышится необыкновенно легко и тишина неповторимая и торжественная. Словно отдаленный прибой моря, доносится то мелодичный, ласкающий, то порывистый шум векового бора. Нельзя не залюбоваться то шелковистым, то изумрудно-бархатным его ковром, расцвеченным островками душистого чабреца или кружевного папоротника — орляка.
Разные бывают сосны: декоративная Веймутова сосна из Северной Америки — с мягкой шелковистой светло-зеленой хвоей и черно-серым стволом, красавица пиния на Средиземноморье (ее можно встретить также в Крыму и на Кавказе), сосна черная из Австрии, сосна Банкса… И наша старинная знакомая.
«Сосна обыкновенная», — говорят ботаники.
Да, таково уж ее «ученое имя». И она не чурается никакой работы: пылает в топках, шагает по стране телеграфными столбами, лежит шпалами под сотнями тысяч километров стальных магистралей, стоит миллионами опор в угольных и рудных шахтах.
Сосна обыкновенная. Но вот к ней приближается искусница-химия, и рождаются сокровища: сначала целлюлоза, а из нее — искусственный шелк, пластические массы, искусственная кожа, целлофан, разная бумага, а уж из всего этого — десятки, сотни, а то и тысячи удивительных вещей. Каждый день свежие смолистые бревна поступают, к примеру, на Марийский целлюлозно-бумажный комбинат и уходят оттуда «неузнаваемыми», превратившись в 35 сортов электроизоляционной и технической бумаги, в тысячи других изделий.
Но и сама химия черпает из «обыкновенного дерева» некоторые источники «волшебства». По надрезам, насеченным на живых стволах, ароматная смола (или терпентин) стекает в подвешенную здесь же посудину. С одного дерева за год собирают до 2–4 килограммов смолы. Из нее при перегонке получают скипидар и канифоль, из скипидара — разные лаки, краски и лекарства. А без канифоли и мыло не будет мылиться, и бумага не станет держать чернила, и скрипач не сыграет на скрипке, и садовник не вырастит саженец. «И терпентин на что-нибудь полезен», — изрек когда-то знаменитый Козьма Прутков. «На что-нибудь» — сегодня около 70 отраслей промышленности (резиновая, кабельная, лакокрасочная и другие).
Ландыши наших лесов, легендарный женьшень, обыкновенные рожь и пшеница, подсолнух, всегда поворачивающий свою яркую шапку вслед за солнцем, обыкновенная капуста и культурный лопух — о многих интересных растениях полей и степей, лесов и садов, лугов и болот, морей и рек рассказывает эта книга.Сказочно-удивительным садом Семирамиды встанет перед вами необыкновенно богатый мир растений Земли, его история и его настоящее, легенды и были. Словом, повесть о растениях, рассказанная ботаником.
В книге доктора наук С. Ивченко рассказывается об экологии растений, закономерностях их распространения, об истории и проблемах охраны и восстановления растительных ресурсов.
Эта книга предназначена для людей, обладающих общим знанием биологии и интересом к ископаемым остаткам и эволюции. Примечания и ссылки в конце книги могут помочь разъяснить и уточнить разнообразные вопросы, к которым я здесь обращаюсь. Я прошу, чтобы мне простили несколько случайный характер упоминаемых ссылок, поскольку некоторые из затронутых здесь тем очень обширны, и им сопутствует долгая история исследований и плодотворных размышлений.
Книга «Инсектопедия» американского антрополога Хью Раффлза (род. 1958) – потрясающее исследование отношений, связывающих человека с прекрасными древними и непостижимо разными окружающими его насекомыми.Период существования человека соотносим с пребыванием насекомых рядом с ним. Крошечные создания окружают нас в повседневной жизни: едят нашу еду, живут в наших домах и спят с нами в постели. И как много мы о них знаем? Практически ничего.Книга о насекомых, составленная из расположенных в алфавитном порядке статей-эссе по типу энциклопедии (отсюда название «Инсектопедия»), предлагает читателю завораживающее исследование истории, науки, антропологии, экономики, философии и популярной культуры.
Технологии захватывают мир, и грани между естественным и рукотворным становятся все тоньше. Возможно, через пару десятилетий мы сможем искать информацию в интернете, лишь подумав об этом, – и жить многие сотни лет, искусственно обновляя своё тело. А если так случится – то что будет с человечеством? Что, если технологии избавят нас от необходимости работать, от старения и болезней? Всемирно признанный футуролог Герд Леонгард размышляет, как изменится мир вокруг нас и мы сами. В основу этой книги легло множество фактов и исследований, с помощью которых автор предсказывает будущее человечества.
В природе все взаимосвязано. Деятельность человека меняет ход и направление естественных процессов. Она может быть созидательной, способствующей обогащению природы, а может и вести к разрушению биосферы, к загрязнению окружающей среды. Главная тема книги — мысль о нашей ответственности перед потомками за природу, о возможностях и обязанностях каждого участвовать в сохранении и разумном использовании богатств Земли.
Томас Альва Эдисон — один из тех людей, кто внес наибольший вклад в тот облик мира, каким мы видим его сегодня. Этот американский изобретатель, самый плодовитый в XX веке, запатентовал более тысячи изобретений, которые еще при жизни сделали его легендарным. Он участвовал в создании фонографа, телеграфа, телефона и первых аппаратов, запечатлевающих движение, — предшественников кинематографа. Однако нет никаких сомнений в том, что его главное достижение — это электрическое освещение, пришедшее во все уголки планеты с созданием лампы накаливания, а также разработка первой электростанции.
Книга авторитетного британского ученого Джона Дрейера посвящена истории астрономии с древнейших времен до XVII века. Автор прослеживает эволюцию представлений об устройстве Вселенной, начиная с воззрений древних египтян, вавилонян и греков, освещает космологические теории Фалеса, Анаксимандра, Парменида и других греческих натурфилософов, знакомит с учением пифагорейцев и идеями Платона. Дрейер подробно описывает теорию концентрических планетных сфер Евдокса и Калиппа и геоцентрическую систему мироздания Птолемея.