Загадки цинхоны - [5]
Зато когда уж повстречается среди нагромождений серого карельского гранита небольшая рощица, кажется, будто белоснежная тучка спустилась с высоты и прижилась здесь вопреки воле сурово-дремучего хвойного леса.
«Селекция наоборот», постоянное уничтожение лучших экземпляров, чуть не привела к полному вырождению карельской березы, и только благодаря усилиям ленинградских ботаников удалось восстановить ее былую славу. Советские ученые развеяли и миф о невозможности искусственного размножения карельской березы. Теперь, посаженная умелыми и заботливыми руками, она успешно растет в ботанических садах Москвы, Киева, Ташкента и все чаще начинает попадаться среди новых лесных посадок. В самой же Карелии создаются даже специальные заповедники.
О карельской березе немало спорили. Одни склонны были считать ее самостоятельным видом, другие — только формой березы бородавчатой.
«Игра природы!» — твердили третьи.
Но в одном все оказались единодушными: «Драгоценное, удивительное дерево!»
Археологические находки в районе древнего Новгорода свидетельствуют, что еще в глубокой древности карелы платили дань кусками этой березы. Известно также, что с тех времен вплоть до недавнего прошлого в Лапландии, Финляндии и Карелии небольшие кусочки этой древесины служили разменной монетой.
Березы, подобные карельской, были известны когда-то и в некоторых странах Западной Европы. В Германии такую породу называли «царской березой». Швеция поставляла на английские рынки ее древесину под именем «лилейного» или «пламенного» дерева. Чудо делали из нее наши вятские кустари. В изготовлении мебели, уникальных письменных приборов, шкатулок, шахмат, портсигаров, художественной посуды буквально не было предела их мастерству и умению.
В чем же все-таки основная ценность этого полулегендарного дерева?
Прежде всего, обращает на себя внимание неповторимый по красоте рисунок ее древесины. Такого сочетания линий, расцветок фона не встретишь нигде во всем громадном древесном царстве. Не случайно карельскую березу часто зовут еще «древесным мрамором». Бело-желтая, светло-коричневая, словно повторяющая радужные краски северного сияния, древесина карельской березы поражает и необычной формой своих годичных колец. Многочисленные причудливые завитки, овалы и звезды на золотистом фоне, словно излучающем какой-то удивительный нежный свет, создают впечатление, будто дерево подсвечивается изнутри.
А сейчас речь о наиболее «обиженном» представителе березовой семьи, пожалуй самом младшем ее члене, о котором слишком уж часто забывают.
Крохотная старожилка тундры — полярная березка не может похвастать ни красотой, ни отменной древесиной. Ростом она порою ниже грибов, а ствол ее не толще обыкновенного карандаша.
Однако храбрости и выносливости этой березке не занимать. Ведь это она стойко выносит невзгоды суровой тундры и смело противостоит всем козням жестокой Арктики. Летом зазеленеет, зацветет, рассыплет вокруг семена, а на зиму спрячется в скудный снежный покров тундры, дожидаясь нового тепла.
Завидное упорство! Как непоколебимый страж, она самоотверженно «удерживает» северный рубеж древесного растительного мира от постоянного посягательства агрессора-холода. Не только за Полярным кругом, но и на границе вечных снегов в горах Памира, Кавказа, Тянь-Шаня верно несет береза свою службу.
Видно, в этом красота скромной, неказистой северянки березки.
Обыкновенная…
Нет слов: хороша березовая роща. Но не уступает ей и старый сосновый бор.
Среди удивительно стройных гигантов-сосен, почти в самом поднебесье увенчанных вечнозелеными кронами, и дышится необыкновенно легко и тишина неповторимая и торжественная. Словно отдаленный прибой моря, доносится то мелодичный, ласкающий, то порывистый шум векового бора. Нельзя не залюбоваться то шелковистым, то изумрудно-бархатным его ковром, расцвеченным островками душистого чабреца или кружевного папоротника — орляка.
Разные бывают сосны: декоративная Веймутова сосна из Северной Америки — с мягкой шелковистой светло-зеленой хвоей и черно-серым стволом, красавица пиния на Средиземноморье (ее можно встретить также в Крыму и на Кавказе), сосна черная из Австрии, сосна Банкса… И наша старинная знакомая.
«Сосна обыкновенная», — говорят ботаники.
Да, таково уж ее «ученое имя». И она не чурается никакой работы: пылает в топках, шагает по стране телеграфными столбами, лежит шпалами под сотнями тысяч километров стальных магистралей, стоит миллионами опор в угольных и рудных шахтах.
Сосна обыкновенная. Но вот к ней приближается искусница-химия, и рождаются сокровища: сначала целлюлоза, а из нее — искусственный шелк, пластические массы, искусственная кожа, целлофан, разная бумага, а уж из всего этого — десятки, сотни, а то и тысячи удивительных вещей. Каждый день свежие смолистые бревна поступают, к примеру, на Марийский целлюлозно-бумажный комбинат и уходят оттуда «неузнаваемыми», превратившись в 35 сортов электроизоляционной и технической бумаги, в тысячи других изделий.
Но и сама химия черпает из «обыкновенного дерева» некоторые источники «волшебства». По надрезам, насеченным на живых стволах, ароматная смола (или терпентин) стекает в подвешенную здесь же посудину. С одного дерева за год собирают до 2–4 килограммов смолы. Из нее при перегонке получают скипидар и канифоль, из скипидара — разные лаки, краски и лекарства. А без канифоли и мыло не будет мылиться, и бумага не станет держать чернила, и скрипач не сыграет на скрипке, и садовник не вырастит саженец. «И терпентин на что-нибудь полезен», — изрек когда-то знаменитый Козьма Прутков. «На что-нибудь» — сегодня около 70 отраслей промышленности (резиновая, кабельная, лакокрасочная и другие).
Ландыши наших лесов, легендарный женьшень, обыкновенные рожь и пшеница, подсолнух, всегда поворачивающий свою яркую шапку вслед за солнцем, обыкновенная капуста и культурный лопух — о многих интересных растениях полей и степей, лесов и садов, лугов и болот, морей и рек рассказывает эта книга.Сказочно-удивительным садом Семирамиды встанет перед вами необыкновенно богатый мир растений Земли, его история и его настоящее, легенды и были. Словом, повесть о растениях, рассказанная ботаником.
В книге доктора наук С. Ивченко рассказывается об экологии растений, закономерностях их распространения, об истории и проблемах охраны и восстановления растительных ресурсов.
Слово «паразит» ни у кого не вызывает положительных эмоций. Паразитами называют тех, кто живет за чужой счет, — идет ли речь о людях или патогенных организмах. Тем не менее, само существование паразитов будоражит наше воображение: нас поражает их способность адаптации к меняющимся внешним условиям, их сложный жизненный цикл, их «модус операнди», не имеющий аналогов в животном мире. Эта книга максимально доступным языком, с использованием множества примеров рассказывает о том, чем занимается наука паразитология.
Наш прекрасный мир и его чудесная природа обрели свой вид только благодаря грибам, без которых немыслима ни одна экосистема. Без них не было бы ни наших лесов, ни нашего климата, да и, возможно, самой жизни. Грибы вездесущи, и, если использовать их правильно, они могут помочь нам в совершенно неожиданных областях. Грибы – партнеры, грибы – мастера утилизации отходов, грибы – чудо-лекарство, грибы – источник страсти… Известный австрийский биолог и специалист по охране природы, автор более 20 книг Роберт Хофрихтер, обобщая научные данные и собственный профессиональный и жизненный опыт, расскажет в этой книге о многом, чего мы до сих пор не знали о грибах.
Книга рассказывает о прошлом, настоящем и будущем самых, быть может, загадочных созданий на Земле. О том, как выглядели древнейшие, ранние киты, как эти обитавшие на суше животные миллионы лет назад перешли к водному образу жизни, мы узнаем по окаменелостям. Поиск ископаемых костей китов и работа по анатомическому описанию существующих видов приводила автора в самые разные точки планеты: от пустыни Атакама в Чили, где обнаружено самое большое в мире кладбище древних китов — Серро-Баллена, до китобойной станции в Исландии, от арктических до антарктических морей. Киты по-прежнему остаются загадочными созданиями.
Птичьи яйца – важная составляющая нашей культуры, символ плодовитости, неотъемлемый атрибут религиозных верований и мифологических представлений. Издревле за яйцами охотились коллекционеры и зачастую рисковали жизнью, взбираясь по скалистым склонам в поисках уникальных экземпляров. Казалось бы, яйцо устроено очень просто – но эта простота лишь кажущаяся. Один из ведущих орнитологов современности, известный британский популяризатор науки, обладатель множества наград за исследования в области поведенческой экологии и орнитологии, Тим Беркхед делится своими уникальными знаниями и раскрывает множество тайн этого настоящего чуда природы.
Как происходит дыхание? Почему нам порой не хватает воздуха и какое отношение имеет к этому маленькая Русалочка? Как наши эмоции влияют на дыхание? Почему мы кашляем, но не чувствуем боли в дыхательных путях? Может ли вырасти новое легкое? Как самый большой орган нашего тела защищается от микробов и вредных веществ. И самое главное: что мы можем предпринять, чтобы этот чудесный орган сохранял свою работоспособность всю жизнь? Обо всем этом увлекательно и захватывающе повествует специалист по легким Кай-Михаэль Бе. Для широкого круга читателей.
Книга основателя Игнобелевской (Шнобелевской) премии — сборник эссе о самых разных исследованиях вполне почтенных ученых. Только вот предмет этих исследований заставляет читателей сначала рассмеяться, а потом задуматься о весьма серьезных вещах. Почему чаще всего крадут книги по этике? Как найти оптимальный способ нарезки ветчины с помощью математики? Отчего танцоры в Вегасе получают большие чаевые в определенные месяцы? И какое ухо лучше распознает ложь — правое или левое? Абрахамс рассказывает о подобных довольно странных исследованиях в области биологии, физики, математики и других наук с большим юмором, иронией и — глубоким знанием человеческой природы.