«Загадка женственности»['The Feminine Mystique'] - [8]

В новом свете предстало для меня возвращение Америки к ранним бракам и большим семьям, вызывающим демографический взрыв, и недавно возникшее движение за естественные роды и грудное вскармливание, и одинаковость жизнеустройства и домашнего быта пригородов, и новые неврозы и патологии, и сексуальные проблемы, о которых говорят врачи. По-новому предстали и старые проблемы, всегда воспринимавшиеся женщинами как нечто само собой разумеющееся: дискомфорт во время менструального цикла, сексуальная фригидность, неразборчивость в половых связях, страх забеременеть, родовая депрессия, распространенность эмоциональных срывов и случаев самоубийства среди двадцати-тридцатилетних женщин, критические состояния во время менопаузы, так называемая пассивность и незрелость американских мужчин, несоответствие интеллектуальных способностей женщины, выявленных тестами в детстве, ее достижениям во взрослом возрасте, изменчивость сексуального оргазма взрослых американских женщин и постоянные проблемы в области психотерапии и женском образовании.

Если я права, то проблема, у которой нет названия и с которой сегодня сталкивается столько женщин, состоит не в утрате женственности, или слишком хорошем образовании, или требованиях, выдвигаемых домашней и семейной жизнью. Она намного серьезнее, чем видится. В ней — ключ к решению других, новых и старых проблем, многие годы не хающих покоя как женщинам, их мужьям и детям, так и врачам и педагогам. Вполне возможно, в ней ключ к нашему будущему как нации и культуре. Больше нельзя не замечать того о внутреннего голоса женщины, который говорит: «Мне нужно нечто большее, чем мой муж, мои дети и мой дом».

2. Счастливая жена. Героиня

Пер. Н. Щабельская

Почему же так много американских жен в течение стольких лет страдают от отчаяния, которое они не могут выразить и которое причиняет им такую боль, причем каждая считает, что страдает только она? «Я даже была готова расплакаться от облегчения, узнав, что и другие охвачены тем же внутренним беспокойством», — написала мне одна молодая мать из штата Коннектикут после того, как появились мои первые публикации об этой проблеме. Другая женщина из небольшого городка в штате Огайо писала: «Временами, когда мне казалось, что единственный выход это пойти к психиатру, такое подступало раздражение, горечь и общее разочарование — а это было довольно часто, я и подумать не могла, что сотни других женщин испытывают то же самое. Я чувствовала себя совершенно одинокой». А вот что я прочитала в письме домохозяйки из Хьюстона, штат Техас: «У меня такое ощущение, что только у меня одной такая проблема, и именно от этого так тяжело. Я благодарю Бога, что он дал мне семью, дом и возможность заботиться о них, но ведь моя жизнь не кончается на этом. Я словно проснулась, узнав, что здесь нет ничего странного и мне больше не надо стыдиться, что я хочу чего-то большего».

Тягостное молчание, вызванное сознанием вины, и огромное облегчение, испытываемое после того, как наконец-то дашь волю чувствам, — все это знакомые психологические симптомы. Что именно, какую часть себя подавляют сегодня столько женщин? В наш век, знакомый с работами Фрейда, подозрение в первую очередь падает на секс. Но это незнакомое чувство беспокойства, скорее всего, не связано с сексом; женщинам на самом деле говорить о нем гораздо труднее, чем о сексе. Может быть, это часть собственного «я», которую прячут они в себе так же глубоко, как прятали сексуальные чувства женщины викторианской эпохи?

Если женщине действительно приходится что-то подавлять в себе, то она может догадываться об этом не более, чем викторианка о своих сексуальных запросах. Ведь образ настоящей женщины, в соответствии с которым жили женщины викторианской эпохи, просто не содержал такого понятия, как секс. Возможно, в том имидже, на который равняются современные американки, — имидже спокойной и уравновешенной школьницы, предмета всеобщей гордости, затем — влюбленной студентки и наконец — жены-домохозяйки, провожающей и встречающей мужа и окруженной детьми, возможно, в этом имидже тоже чего-то недостает? Этот образ, созданный женскими журналами, рекламой, телевидением, фильмами, романами, статьями и книгами специалистов по семье и браку, детской психологии, сексу, а также популярными брошюрами по социологии и психоанализу, формирует сегодня жизнь женщин и отражает их мечты. Может быть, он, подобно тому как сон со-, держит ответ на невыраженное желание спящего, содержит решение проблемы, у которой нет названия. Но в механизме умственного восприятия существует своеобразный датчик, который срабатывает, если этот образ вступает в противоречие с реальностью. Он «подавал сигналы» и мне, когда я видела, что чувству молчаливого отчаяния стольких женщин нет места в образе современной американской домохозяйки, который я сама же помогала создавать, работая в женских журналах. Что же отсутствует в образе, который формирует стремление американских женщин достичь исполнения своего предназначения как жены и матери? Чего же нет в этом образе, отражающем и формирующем личность женщин Америки сегодня?