Загадка Старого Леса - [32]

Как раз в этот момент распахнулась дверь. На пороге появился полковник Проколо, бледный точно полотно. Его было не узнать, в нем что-то переменилось, и даже морщины, казалось, расположились на лице иначе.

Это был уже не тот полковник, которого мы знали месяц назад, и даже не тот, каким он вышел из дома в девять часов вечера. С минуту он стоял неподвижно, вглядываясь в лицо мальчика, затем погрозил кошмарам кулаком.

— Вон отсюда, черт бы вас побрал! — рявкнул он. — Убирайтесь, гнусные твари!

Кошмары выскользнули из комнаты, Проколо запер дверь и вышел следом за ними на крыльцо.

— Прочь! И чтобы духу вашего здесь не было! — прогремел он уже из окна.

Кошмары смешались с темнотой.

Проколо постоял немного с фонарем в руке — возможно, чтобы перевести дух. Три минуты в доме царила тишина. Потом снова послышался мышиный шорох.

Проколо вздрогнул. Светя себе фонарем, он опрометью бросился в чулан — так быстро, словно кто-то гнался за ним по пятам, — схватил увесистый молоток, взбежал, перепрыгивая через две ступеньки, по лестнице на чердак. И оказался как раз над комнатой Бенвенуто, в пустом закутке, где ничего не хранилось. Полковник затворил за собой чердачную дверь.

Луч от фонаря заметался по полу и задержался у основания стены, где в дощатом перекрытии зияла большая дыра. Хромая мышь — та, что приходила к Бенвенуто, — грызла потолочную балку. Узнав полковника, она прервала свое занятие.

— Дело продвигается, как я тебе и обещала, — сказала мышь. — Не успеешь и глазом моргнуть, балка рухнет. Расчет верный. Она свалится точно на кровать, прямо ему на голову.

В темноте было слышно прерывистое дыхание полковника, он еле сдерживал гнев. И голосом, похожим на зловещий лязг цепей, он проскрежетал:

— Довольно с меня этих адских козней! Хватит! Он и так скоро помрет! А с тобой я сейчас покончу, надоело уже все это.

— Но ведь это ты приказал мне… — пробормотала мышь, вылезая из дыры, и шмыгнула в сторону.

— Ах вот, значит, как! Значит, это я приказал? — ухмыльнулся полковник и, присев на корточки, изо всех сил запустил в мышь молотком; он пробил ей голову, точно орех. Весь дом вздрогнул от этого удара.

Пол, столы, стулья и шкафы, оконные рамы, крыша, лестница и даже дрова, сложенные на кухне возле печки, — все они еще долго и протяжно скрипели.

Глава XXXIV

А Бенвенуто между тем все слабел. Врач, приходивший в тот день дважды, дал понять, что наука уже бессильна.

Полковник в комнате мальчика долго не задерживался, заглядывал на пару минут и тут же исчезал. Запершись в кабинете, он сидел на кресле словно изваяние, с книгой в руках, и пытался читать.

Вечером Бенвенуто забылся тяжелым, горячечным сном. За окном моросил дождь. После ужина Проколо снова закрылся у себя в кабинете и, включив лампу на письменном столе, долго так сидел, и за его спиной совсем не было видно тени.

Прошло почти два часа, а полковник даже не пошевелился. Только его грудь вздымалась в такт дыханию, и тихонько шуршала накрахмаленная рубашка.

Около половины одиннадцатого Проколо внезапно вскочил со стула, точно его осенила какая-то мысль. Он сбежал по лестнице, вышел на лужайку и два-три раза кликнул Маттео. Ветер не отозвался, полковника это, судя по всему, успокоило, и он бросился в дом за плащом.

И вот глубокой ночью, не захватив с собой фонаря — наверное, Проколо хотел скрыть ото всех, что тень его бросила, — он отправился в Старый Лес на поиски Бернарди. Едва полковник подошел к кромке векового леса, Бернарди показался из-за дерева.

— Меня ищешь, полковник? — спросил дух.

— Бенвенуто умирает, — сказал Проколо. — И мне пришло в голову: а вдруг вы, духи, можете спасти его? Нет ли у вас, случайно, какого снадобья?

— Погоди, дай подумать, — ответил Бернарди. — Иногда люди умирают, потому что «должны» умереть, и есть законы, которых не преступишь. Но если дело обстоит иначе… понимаю… он еще ребенок… Мы, духи, пожалуй, кое-что да знаем, в нас еще сохранились остатки прежней мудрости. Да, попробовать можно…

— Так попробуйте же, черт побери! — воскликнул в сердцах полковник.

— Минуточку. А что ты дашь взамен?

— Взамен? Проси что хочешь.

— Не трогай больше нас, — сказал Бернарди, помолчав. — Вот и все, что мы хотим. Пообещай, что не обрубишь ни единой ветки и, главное, снимешь с нас эту унизительную повинность — сбор хвороста.

— Тогда на что же мне лес? Какой прок от всех этих деревьев? Неужели, по-твоему, с меня хватит и того, что я тут хозяин? Выходит, я просто должен гордиться тем, что лес принадлежит мне?

— Не забывай, полковник, ведь это ты обратился ко мне за помощью, — напомнил Бернарди.

Некоторое время они стояли друг против друга под дождем, не проронив ни слова. Молчание нарушил Бернарди:

— Мне пора идти, полковник Проколо. Так что ты надумал?

— Тебе прекрасно известно, что я надумал, — проворчал Проколо, отведя взгляд в сторону. — Вот мое честное слово. — Он протянул Бернарди руку. И, ссутулившись, зашагал к дому.

Пройдя сотню метров, полковник огляделся вокруг. Будучи уверен, что Бернарди его больше не видит, он зажег фонарь и направил свет на себя. Затем медленно и осторожно — так медленно, словно боялся спугнуть кого-то или разрушить драгоценные, хрупкие чары, — повернул голову и посмотрел через плечо.