Загадка одного воскресенья. Третий глаз Шивы. Смерть Тимотеоса Констаса - [3]

Из раздумий меня вывел голос Рене.

— Мы ждем, Арес.

— Хорошо, — ответил я. — Единственным моим мотивом была месть, хотя я и испытывал величайшее отвращение к той грязной работе, которую мне поручали.

— Вот мы и на правильном пути, — улыбнувшись заметил лейтенант. — Нам также известно, что в основе ваших мотивов лежит тот факт, что вы были приговорены к двадцати годам тюрьмы за убийство некоего Синкеньи — мошенника и негодяя, который вам крайне мешал. В прессе это нашумевшее дело известно под названием «Убийство проститутки на улице Зеро». Мы внимательно ознакомились с материалами следствия — там полно недомолвок и неясностей. У вас, без сомнения, были хорошие адвокаты, а в подобном полном противоречий деле, сами понимаете, это немаловажно…

— Какая халтура с их стороны, не так ли, Арес? — вмешался Рене.

Я снова пожал плечами.

— Не вижу смысла обсуждать это сейчас.

— Конечно, — согласился тот. — Странно только, что в материалах следствия нет ничего, относительно Мартина. Как это могло получиться?

— Ну, это длинная история, — неохотно произнес я.

— Но чтобы как следует разобраться в деле, вам придется рассказать нам все, — сказал лейтенант.

Я хмуро глянул на него. Первой моей мыслью было возразить, но мало-помалу меня переполнило желание поведать им все. Я ощутил, что мною владеет навязчивая идея, прошлое всплывало из глубины моей памяти. Мне страшно захотелось облегчить свою душу.

Это было то время, когда я с беспечной бестактностью и скепсисом высмеивал все вокруг. Жизнь била через край, я был полон энтузиазма, частенько брался за работу, где того и гляди преступишь закон. Но меня это не волновало. Сейчас немыслимо было даже вообразить, что в том разлагающемся обществе я провел ни много ни мало — девять лет. Конечно, я не мещанин и не ханжа, у меня другие взгляды на жизнь, но некоторые события, которые мне пришлось пережить и стать их непосредственным участником, могли бы привести в ужас и более крепкого человека. Но, как я уже сказал, когда вокруг все гнило и разлагалось, это не имело для меня никакого значения.

Я вспоминал обо всем этом даже не без удовольствия. Во всем есть какое-то очарование. Даже в этом скучном прямоугольном помещении…

— А как вы отнесетесь, лейтенант, — прошептал я, — если я скажу, что убийство Сусанны не имело бы никакого смысла, не будь оно совершено в то воскресенье?

— Да ну вас, ей-Богу, Арес! — воскликнул Рене. — Что еще за загадки!?

— А так и есть, — настойчиво повторил я. — Оно не могло произойти в другой день.

— Для чего вы нам все это говорите, Арес? Чтобы мы сами нашли ответ? — спросил лейтенант.

— Как хотите, — я поудобнее устроился в кресле. — Но я очень прошу — оставьте ваши вопросы до конца моего рассказа.

Оба согласно кивнули.

— У нас нет возражений по этому поводу, — подтвердил Рене.

Я помолчал с минуту, собираясь с мыслями, затем закурил новую сигару. После чего не спеша и обстоятельно начал извлекать на свет Божий все детали, повлекшие за собой загадку того июльского воскресенья 1951 года.

Часть 1 Загадка

3. Ящик Пандоры

Я очень ясно помню тот летний вечер. Время текло медленно. Удушливая атмосфера не предвещала ничего необычайного и ночью. Я сидел за стойкой в «Пласе», потягивая третью порцию «дайкири»[1], когда увидел ее, нерешительно задержавшуюся у входа. Но нерешительность эта длилась недолго — она направилась к официанту, обслуживающему в зале одного из клиентов. Многие предпочитали сидеть за столиком, а не возле стойки. Не знаю, что она ему сказала, но без сомнения, речь шла обо мне, потому что официант указал в мою сторону, и девушка, аккуратно ступая на своих высоких каблучках по ковровой дорожке, пересекла зал и остановилась рядом со мной. Совсем юная, едва достигшая совершеннолетия, с изящной фигуркой, одетая в цельно кроенное платье, она излучала молодость и свежесть. Восхитительная девушка! Я со знанием дела, — а вкус у меня требовательный, — оглядел ее узкую талию, мысленно раздев девушку донага. «Талия несколько высоковата, — подумал я, — но за исключением этого незначительного изъяна, все остальное что надо».

Таким образом, я оценил ее внешность и одежду одним опытным взглядом. Девушка, заметив мой интерес, слегка покраснела, потом спросила:

— Сеньор Арес?

Я кивнул в ответ и улыбнулся.

— Садитесь, пожалуйста.

Я щелкнул пальцами, подзывая бармена.

— Карлос, приготовьте что-нибудь сеньорите, — сказал я и повернулся к девушке. — Что будете пить?

— Спасибо. Ничего. Могу я с вами поговорить?

Я не питал особых иллюзий насчет тех услуг, о которых она меня попросит. Таковы уж веяния времени. Наверняка, какая-нибудь грязная работенка.

— Не можете ли вы назвать свое имя, сеньорита…

— Рамирес, — прошептала она. — Гленда Рамирес.

— Вот и отлично, сеньорита Рамирес. А теперь должен сообщить вам, что у меня есть контора, где я принимаю клиентов. А сегодня я отдыхаю.

— О, извините! — воскликнула она с недовольной гримаской, и при этом на ее щеках обозначились две трогательные ямочки. — Но дело такое срочное! Понимаете, я уже была в вашей конторе…

Я почувствовал в ее голосе затаенный страх и отметил, что время от времени она поглядывает в сторону входной двери. Улыбнувшись и изобразив удивление, спросил: