Загадка нестареющей медузы. Секреты природы и достижения науки, которые помогут приблизиться к вечной жизни - [14]

На самом деле всего на 3,3 года. И на 4 года, если научиться лечить все сердечно-сосудистые заболевания. И на 2 года — в случае нейродегенеративных заболеваний, например болезни Альцгеймера. Звучит странно, но объясняется это тем, что люди умрут от чего-то еще. В конце концов, убивают нас не только болезни, но и сама старость.

Подумайте. Сколько двадцатилетних страдают от тромбо­образования? Сколько из них сталкиваются с деменцией? Даже среди сорокалетних процент невелик. Это объясняется тем, что молодое тело довольно крепкое, оно прекрасно справляется с поддержанием своей формы и быстро решает возникающие проблемы.

По мере того как мы стареем, наше тело постепенно теряет свою функциональность. И дверь для заболеваний, связанных со старением, открывается. Со временем эта дверь открывается все шире и шире и наконец распахивается полностью. Тело словно вывешивает табличку: «Добро пожаловать!»

Именно поэтому риск умереть с годами увеличивается по экспоненте.

Безусловно, грустно, что мы стареем именно так, но, с другой стороны, это дает нам надежду. Старение сопровождается большим количеством разных физических недугов, но вызывает их одна и та же причина; если нам удастся замедлить процесс старения организма, мы не только проведем несколько дополнительных лет в молодом быстром теле, но и оставим дверь закрытой от серьезных заболеваний, вызванных возрастом, насколько это возможно. Именно так будет работать антивозрастная терапия будущего: мы получим не несколько дополнительных лет жизни в состоянии овоща, а будем жить дольше в молодом, здоровом и бодром теле.

Люди, стареющие особенно быстро или не стареющие вовсе

Существуют особые генетические синдромы, из-за которых люди стареют быстрее, чем обычно.

Возьмем, например, Йеспера Сёренсена, героя документального фильма на канале TV2. Он страдает от заболевания, которое называется прогерия, его провоцирует мутация гена LMNA. Во время исследований пациентов с этим заболеванием ученые выяснили, что у них нарушена внутренняя оболочка клеточного ядра. Однако до сих пор неизвестно, почему подобное нарушение вызывает такие серьезные последствия.

В то же время есть люди, которые, на первый взгляд, совершенно не стареют. Девочки, страдающие так называемым синдромом X (а это заболевание затрагивает только девочек), остаются младенцами на всю жизнь. Довольно недолгую.

Совершенно необязательно стареть именно так, как это делаем мы, люди. Или стареть вообще. Подумайте о мире животных и растений. Почему же мы не живем вечно?

Вы, наверное, слышали об эволюционной теории Чарлза Дарвина, она лежит в основе биологии. «Ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции», — сказал биолог Феодосий Добржанский. Это значит, что любой биологический феномен нужно рассматривать сквозь призму эволюции. Если мы, например, хотим разобраться, зачем тигру полоски, нужно воспользоваться эволюцией: полоски нужны тигру, чтобы спрятаться в саванне. Тигры, окрас которых лучше других позволял им спрятаться, добывали себе больше пищи. А значит, у них было больше детей, наследовавших их защитный окрас.

Проблема состоит в том, что старение — это особый феномен, который довольно сложно встроить в эволюцию. По крайней мере, на первый взгляд. Если в эволюционной конкуренции побеждают те организмы, у которых выживает большая часть потомства, почему же животные просто не живут всё дольше и дольше? Ведь тогда у них было бы больше времени на то, чтобы обзавестись потомством.

Представьте себе, что все рожают одного ребенка в год. У кого будет больше детей? У тех, кто сможет рожать дольше других. Конечно, определенную роль играют и другие факторы (например, необходимость выкармливать потомство), однако от старения и стерильности никто точно ничего не выигрывает, а ведь так происходит почти со всеми животными, включая человека.

И всё же мы живем в мире, где стареть нормально. Британский биолог Питер Медавар первым объяснил нам, почему это так: даже если бы большинство животных и могли жить вечно, ничего бы хорошего из этого не вышло. Рано или поздно хищники, инфекции или несчастные случаи добрались бы до каждого из нас. Так чем же хорошо бессмертие с точки зрения эволюции?

Представьте себе, например, группу полевых мышей. Как обычно, движущая сила эволюции — случайно возникшие мутации. Если мышь родилась с мутацией, из-за которой у нее хуже получается добывать пропитание, у нее рождается мало мышат. То же самое касается и мышат, которые наследуют эту мутацию. Очень быстро эта мутация исчезнет.

А что, если мышь рождается с такой мутацией, которая наносит удар только через два года? Если на поле достаточно хищников, большая часть мышей не доживет до двухлетнего возраста. И никогда не узнает о том, что у них была вредоносная мутация. Так что мышь с поздней вредной мутацией может родить столько же (или почти столько же) мышат, как и обычная мышь. Это значит, что мутация может довольно долго передаваться через поколения и наносить удар тем мышам, которым повезет дожить до двух лет и постареть.

Эта теория по-научному называется теорией накопления мутаций. И хотя звучит она довольно стройно, множество полевых исследований показывают, что она оправдывается далеко не всегда. Старение