Загадка миссис Дикинсон - [36]

чему они не пытались поскорее сбыть их с рук. Боялись, что возникнет вопрос: как они к ним попали? Во всяком

случае такое опасение удерживало их недолго, и мы с

полной уверенностью можем утверждать следующее:

чертежи Луи Лакомба стали собственностью ино-

странной державы, и мы имеем возможность опублико-

вать переписку, которой обменивались по этому поводу

братья Варен и представитель упомянутой державы. В

настоящее время «Семерка червей», изобретенная Луи

Лакомбом, построена нашими соседями.

Удовлетворит ли действительность оптимистиче-

ские ожидания тех, кто был причастен к этому преда-

тельству? У нас есть основания надеяться на обратное, и

хотелось бы верить, что предстоящее событие не разо-

чарует нас».

К этому тексту был подверстан постскриптум:

«Последнее сообщение. Мы справедливо надеялись.

Наши особые информаторы разрешают сообщить, что

испытания „Семерки червей“ оказались неудовлетвори-

тельными. Вполне возможно, что в чертежах, переданных

братьями Варен, не хватало последнего материала, при-

несенного Луи Лакомбом господину Андерматту в тот

вечер, когда он исчез, материала, необходимого для пони-

мания проекта в целом, своего рода резюме, в котором

содержатся окончательные выводы, расчеты и измере-

ния, заложенные в других бумагах. Без этого документа

чертежи как бы полузакончены; так же как без чертежей

сам этот документ бесполезен.

Таким образом, еще есть время действовать и вернуть

то, что нам принадлежит. В этом довольно щекотливом

деле мы очень полагаемся на помощь господина Андер-

матта. Он наверняка посчитает своим долгом объяснить

необъяснимое поведение, которого он придерживался с

самого начала. Он не только расскажет, почему скрыл то, что ему было известно, в момент самоубийства Этьена

Варена, но и не станет замалчивать причину, побудившую

его никогда никому не рассказывать об исчезновении бу-

маг, хотя он знал об этом. Он разъяснит, почему в течение

шести лет нанятые им агенты следили за братьями Ва-

рен. Мы ждем от него не слов, а дела. Иначе…»

Угроза была грубой. Но в чем она состояла? Какое средство для устрашения Андерматта имелось в распоряжении Сальватора, автора статьи… с вымышленной фамилией?

Туча репортеров набросилась на банкира, но в ответ на ультиматум в десяти интервью было выражено полное презрение к угрозе. На что корреспондент «Эко де Франс»

отреагировал такими тремя строчками:

«Хочет того господин Андерматт или нет, но с

настоящего момента он является нашим помощником в

затеянном нами предприятии».

В тот день, когда появилась эта реплика, мы с Даспри обедали вместе. Вечером, разложив газеты на столе, обсуждали дело, анализировали его со всех сторон и были раздражены до предела, словно путники, которые бредут неизвестно куда в темноте и все время натыкаются на одни и те же препятствия.

И вдруг, хотя слуга не докладывал и звонок не звонил, дверь открылась и вошла укрытая густой вуалью дама.

Я тут же встал и подошел к ней.

– Это ваш дом, месье? – спросила она.

– Да, мадам, но признаться…

– Калитка, что выходит на бульвар, оказалась незапертой, – объяснила она.

– А дверь в передней?

Она не ответила, и я подумал, что ей пришлось обойти дом и подняться по черной лестнице. Значит, она знала, как пройти?

Воцарилось неловкое молчание. Она посмотрела на

Даспри. По инерции, как сделал бы это в любой гостиной, я представил его. Затем попросил даму сесть и изложить цель ее визита.

Незнакомка сняла вуаль, и я увидел, что она брюнетка с правильными чертами лица, быть может, не красавица, но во всяком случае бесконечно очаровательная женщина, что исходило в основном от ее глаз, серьезных и печальных.

– Я мадам Андерматт, – сказала она просто.

– Мадам Андерматт! – повторил я, не переставая удивляться.

И снова – молчание, но вот она заговорила тихим голосом, все больше обретая спокойствие:

– Я пришла по поводу известного вам дела. Подумала, что, может быть, смогу получить от вас какие-нибудь сведения…

– Боже мой, мадам, я знаю обо всем этом не больше того, что пишут в газетах. Будьте любезны, скажите точнее, чем я могу быть вам полезен.

– Я не знаю… Не знаю…

Только тогда я заметил, что ее спокойствие было наигранным, а самообладание – только видимость, за которой скрывается огромная растерянность. И мы замолчали, почувствовав себя одинаково неловко.

Но Даспри, все это время наблюдавший за гостьей, подошел к ней и сказал:

– Вы позволите, мадам, задать вам несколько вопросов?

– О да! – воскликнула она. – Так я смогу все рассказать.

– Вы будете говорить… какие бы вопросы вам ни задавали?

– Да, какие угодно.

Он подумал и произнес:

– Вы знали Луи Лакомба?

– Да, через мужа.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Когда он ужинал с нами.

– В тот вечер ничто не могло навести вас на мысль, что вы его больше не увидите?

– Нет. Он действительно упомянул о путешествии в

Россию, но просто так, мимоходом!

– Значит, вы полагали, что увидите его снова?

– Через день за обедом.

– И как вы объясняете исчезновение Лакомба?

– Я никак не могу его объяснить.

– А месье Андерматт?

– Не знаю.

– Однако…

– Не спрашивайте меня об этом.

– Статья в «Эко де Франс», кажется, намекает…