Загадка - [2]

— Просим, просим!

— Я не думаю… то есть, я хотел сказать… у меня, по-моему, нет подходящей истории, — промямлил Коля. — То есть… вообще-то одна загадка есть, но я не знаю разгадки.

— Расскажите! — Азарт, вспыхнувший в Галкиных глазах, плохо сочетался с образом гранд дамы, но на образ ей уже явно было наплевать. — Мы так навострились в решении этих задачек, что любую расщёлкиваем в пять минут. Если тайну в принципе можно разгадать, мы её разгадаем.

— Но… — Коля собирался возразить, заколебался и вдруг решился. — Хорошо, давайте попробуем. Значит, так… Эта история произошла больше десяти лет назад. В одной семье… Формально говоря, семьи было две, но один муж был братом жены другого… Чёрт, запутался!

— Дайте им имена, — посоветовал Борис. — Скажем, Джон, Мери, Пьер и Элоиза.

— Нет, западные не годятся, — заупрямился Коля. — Там родственные узы не те. Пусть будут Иван, Маша, Пётр и Лиза. Иван — муж Маши и брат Лизы. У Лизы с Петром двое детей — ну, скажем, Катя и Артём. У Ивана с Машей — сын э… Илья. Все они много лет ютились в трёхкомнатной квартирке, но, когда накопили денег на покупку нового жилья, решили не разъезжаться — так были друг к другу привязаны. Продали старую квартиру и купили две новые, соседние — четырёхкомнатную и однокомнатную. Поставили в тамбуре стальную дверь, входные двери в квартиры заменили на обыкновенные и зажили счастливо одним домом.

Но счастье было недолгим. Где-то через месяц после переезда в дверь позвонил незнакомый старик. Спросил Ивана и Лизу, полез обниматься, назвал внучками и объявил, что пришёл к ним навеки поселиться. Внучки ведь не откажутся приютить родного дедушку? Тем более что податься ему всё равно некуда, потому как свою квартиру он сдал в аренду: на пенсию-то нынче не проживёшь.

Семейство растерялось до немоты. Они этого дедушку не то, что в глаза не видели — даже не подозревали о его существовании. Бабушка Ивана и Лизы умерла, когда внуки были маленькими, мама отца не помнила, сам о себе он знать никогда не давал. Выходит, пока здоровья хватало, ни дочь, ни внуки его не интересовали, а как потребовались сиделки — явился, не запылился. Жалкий, немощный, согбенный, глаза слезятся, руки-ноги дрожат. Как такого выгонишь? Неровен час, окочурится прямо на пороге. В общем, приютили они дедушку, пожалели на свою голову.

Гнидой дедок оказался редкостной. Один в один Иудушка Головлёв: елейный, приторный до тошноты, все словечки ласкательные, а подлости — на десять библейских змеев. В молодости гад служил в Кремлёвской охране, хвастал, что Сталина видел воочию. Не знаю уж, заразился ли он от кумира воздушно-капельным путём или в тамошнюю охрану набирали уже заведомых мерзавцев, но пакостностью с этим верным сталинцем мало кто мог потягаться. У него был дар провокатора и невероятное чутьё на чужую уязвимость. Если у человека неприятности, если кто-то чем-то задет, расстроен, но не показывает виду, Иудушка непременно учует, дознается, в чём дело, и объявит во всеуслышанье в самой бестактной — «шутейной» — форме. Если в отношениях людей есть какое-то тонкое место, которое они деликатно стараются обходить, больная мозоль, так сказать, можете не сомневаться: дедушка от души по ней потопчется.

Короче, с его появлением жизнь в доме превратилась в кошмар. Все перессорились, стали дёрганными, злыми, подозрительными. Нормально разговаривать почти разучились: в ответ на любое невинное замечание или вопрос огрызались или срывались на крик. Только дедушка сочился сладостью: семенил от одного к другому, сыпал ласковыми словечками, подзуживал, вынюхивал, подслушивал… И доигрался.

В один прекрасный день его нашли на полу кухни с проломленным черепом. Рядом валялась табуретка с окровавленным углом. Выглядело всё так, будто дедок упал и ударился о табуретку затылком. Врач, констатировавший смерть, позвонил в милицию — не потому, что заподозрил неладное, просто таков порядок. Милиционер, как и положено в случае сомнительной смерти, вызвал криминалистов. Через три дня родственникам выдали разрешение на похороны. То есть уголовное дело возбуждать не стали, предварительное следствие сочло гибель деда случайной.

А в ночь перед похоронами э… Илья нечаянно услышал разговор, из которого понял, что эксперт-криминалист был хорошим знакомым… э… одного из членов семьи. И этот эксперт по дружбе не упомянул в отчёте, что одна из ножек табуретки была девственно чиста: похоже, кто-то тщательно стёр с неё отпечатки пальцев.

— Стоп, Коля! Так никуда не годится, — возмутилась Галка, окончательно выходя из роли благовоспитанной леди. — Вы можете называть своих героев вымышленными именами, хотя, честно говоря, не вижу в этом смысла: мы уже догадались, что Э-Илья это вы, а остальные — ваши близкие родственники. Но вы не вправе скрывать от нас данные. Чей разговор услышал Илья? Чьим знакомым был криминалист?

— Галочка! — Воскликнула мать, кося укоризненным глазом на Бориса. — Разве так можно?!

— Почему же нельзя? — Вступился Борис то ли за себя, то ли за жену. — Галя права: мы должны знать все факты, известные Николаю, иначе не стоило и затеваться. А если ты намекаешь на нашу неделикатность, то лучше подумай, каково это: жить с уверенностью, что кто-то из близких тебе людей — убийца, но не знать, кто именно. Представляешь, в какой гнойник превращается родственная любовь, отравленная многолетними подозрениями? Что должен испытывать человек, живущий с таким нарывом — если от банальной занозы, не вытащенной вовремя, мы через неделю-другую лезем на стену? Коля, подтвердите, что вам станет намного легче, если правда выйдет наружу… Да скажите же что-нибудь, не молчите, как просватанный!