Загадка иммунитета. Механизм развития аутоиммунных заболеваний и доступные способы остановить этот процесс - [41]

– Произошло ли что-нибудь особенное, когда у вас появились первые симптомы ревматоидного артрита? – как обычно спросила я.

– Да! Они появились после тех уколов! – ответила она незамедлительно.

Пациентке вводили препарат, который, по ее мнению, спровоцировал развитие ревматоидного артрита. Его назначают женщинам с эндометриозом – болезненным состоянием, при котором ткань матки разрастается за ее пределы. В то время я не придала большого значения ее словам, но теперь понимала, что уже тогда она, возможно, дала мне ответ, который я так долго искала.

Той женщине назначили препарат, стимулирующий выработку гонадолиберина. Вполне возможно, ее предположение о том, что инъекции спровоцировали развитие ревматоидного артрита, было верным.

«Это Эндрю»

Я знала, что хочу продолжать свое исследование, но нуждалась в поддержке. Наверняка Эндрю Шелли заинтересуется экспериментом по блокированию гонадолиберина у пациентов с аутоиммунными заболеваниями. Это была совершенно новая идея, связанная с открытым им гормоном. При обычных обстоятельствах я сначала отправила бы электронное письмо с вопросом, могу ли позвонить, но я была слишком нетерпелива.

Я схватила телефонную трубку. Вдруг он решит, что моя идея нелепа? В тот момент он был моей единственной надеждой на поддержку. Я отчаянно нуждалась в положительном отзыве, который подстегнул бы меня продолжать работу. Мне нужно было воспользоваться шансом.

Я набрала номер и вздохнула. Мой указательный палец остался на последней цифре. По ту сторону Атлантики в одном из кабинетов Университета Майами зазвонил телефон. Мне казалось, что на кону мое будущее. Затем кто-то снял трубку.

– Это Эндрю.

Я чуть не упала со стула, поскольку никак не ожидала, что ответит сам Шелли. «Соберись, Анита, это твой шанс», – подумала я и приготовилась сымитировать самый изысканный британский акцент.

– Добрый день! Меня зовут Анита Касс, я исследователь из Норвегии, – ответила я.

У меня было лишь несколько секунд, чтобы привлечь его внимание. Конечно, ему было все равно, кто я, но я подумала, что, если моя идея действительно стоящая, мне удастся заинтересовать этого творчески мыслящего человека.

– Считаете ли вы, что можно подавить воспаление при аутоиммунных заболеваниях с помощью ингибиторов гонадолиберина? – спросила я.

– Да, – незамедлительно ответил Шелли.

Иногда даже по телефону можно понять, что у кого-то в голове вращаются шестеренки. Он сказал, что заметил нечто похожее при лечении рака и исследовал это в течение многих лет.

– Это звучит как захватывающая возможность и хорошая идея, – сказал он.

Моя улыбка стала шире. Он поверил в меня! Я почувствовала себя четырнадцатилетней девочкой, которая попыталась позвонить Джастину Биберу[22], чтобы обсудить свой школьный проект о нем. К ее удивлению, Джастин снял трубку и согласился ответить на несколько вопросов. «Пришлите мне протокол исследования, я посмотрю его», – сказал Шелли.

Просто невероятно, что он собирался найти время ознакомиться с протоколом исследования неизвестного ученого из города, о котором он никогда не слышал. Много читая о несдержанном поведении Шелли по отношению к коллегам и другим людям, я ожидала, что он поведет себя высокомерно. Вместо этого он проявил любопытство к научной проблеме.

Шелли дал мне зеленый свет. Он сказал, что запланированное мной исследование интересное. Именно это мне хотелось услышать. Я заручилась поддержкой ученого, который лучше всех понимал, что я делаю. Теперь у меня было все необходимое, чтобы начать работу.

Подарок судьбы

Коротко говоря, я планировала сделать следующее. Мне нужно было найти сто пациентов с ревматоидным артритом, чтобы провести рандомизированное контролируемое исследование. Одной половине пациентов вводили бы ингибитор гонадолиберина, а второй половине – плацебо. Чтобы препарат признали действенным, он должен произвести больший эффект, чем плацебо, иначе пациентам можно просто давать сахарные пилюли – результат будет таким же.

Слово «рандомизированное» означает, что пациентов распределят по двум группам случайным образом. Жеребьевка определяет, что получит пациент: препарат или плацебо. Исследование также будет слепым: ни пациенты, ни исследователи не будут знать, что получил каждый пациент. Информация будет раскрыта только после завершения исследования. Если пациенты будут знать, что получили, это приведет к большему эффекту плацебо среди тех, кому дали настоящий препарат. Поэтому очень важно, чтобы исследование было слепым. Такие рандомизированные контролируемые исследования составляют золотой стандарт изучения медицинских препаратов.

Фармацевтические компании неохотно предоставляют их бесплатно даже ученым, поскольку в большинстве клинических исследований дороже всего обходится именно препарат. Иногда стоимость может быть настолько велика, что исследование в конечном итоге приходится отложить. Мне требовалась партия лекарства стоимостью миллионы норвежских крон (сотни тысяч долларов США), и у меня не было финансирования. Что же было делать?

Я продолжала общаться с Шелли и сказала ему, какой препарат планировала использовать. Его продавала компания Aeterna Zentaris, и у Шелли были с ней связи. Он пообещал побеседовать с ее представителями.