Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991) - [18]

Эти и многие другие, интересующие заокеанскую сторону учреждения в конечном итоге попали под западное влияние и стали выразителями воли Америки. Еще в застойные годы они прошли длительную эволюцию и в конце концов превратились в продолжение информационно-аналитических подразделений транснациональных корпораций.

Справка № 2 КГБ СССР. 1953-1985

В прошлом у КГБ действительно заслуженная слава, тем более что большая часть ее замалчивается ныне и будет замалчиваться еще долго, если не всегда: специфика работы спецслужбы в том и состоит, чтобы не только что-то совершить, но при этом не оставить следов, как на «внешнем» фронте, так и на «внутреннем». Но это достоинство несет и неизбежный негатив. Анализ в этой сфере крайне затруднителен. Закрытость «Конторы Глубокого Бурения», секретность от всего и вся, такие понятия как «честь мундира», присяга, понятия братства, заставляют даже самых откровенных и редких в органах или в отставке патриотов помалкивать о том, что слышали, видели и знают. Публикаций о спецслужбах появилось много, но в нужном нам контексте — как в КГБ появился климат предательства, из-за чего мы и проиграли «холодную войну», о давлении на всю страну и русский патриотический лагерь — явно недостаточно. Оно и понятно. Напакостили, а теперь, опасаясь праведного народного гнева, спасаются за секретностью.

Для понимания противоречий внутри любой структуры требуется как минимум дифференцированный подход. В политической организации необходимо еще и диалектическое понимание, ибо борьба там носит крайне напряженный, нешуточный характер; необходимо также учесть, что ее деятельность неминуемо отражается еще и на всей внешней среде. Мы же в нашем исследовании коснемся этих сторон с исторической точки зрения.

Подобно тому, как работники МВД упрощенно делятся на продажных «ментов» и честных милиционеров, так и работники ВЧК-КГБ-ФСБ делятся на «чекистов» и разведчиков-контрразведчиков. Внутри ВЧК-КГБ-ФСБ всегда существовали два лагеря. Один лагерь — «чекистов», который в 1920-е годы был монополистом. Другой лагерь — это разведчики и контрразведчики. Эти государственники (как мы бы их назвали сегодня), не выходя за рамки того понимания, что любому государству нужны крепкие границы, защита от посягательств извне, разведка внешней среды, как могли крепили «тайный фронт». Если первый лагерь может считать себя сложившимся с момента основания ЧК 20 декабря 1917 года, и даже ранее — с первых комиссаров из 75 комнаты Смольного, то второй лагерь, соответственно, отсчет ведет со своего первого успеха — ареста и расстрела Я. Г. Блюмкина в 1929 г. (за несанкционированные контакты с высланным из СССР Л. Д. Троцким). Самый крупный успех наши контрразведчики осуществили в 1937 г., перестреляв, по мере возможности, своих конкурентов внутри «конторы». Борьба между ними не прекращалась, а велась «все 70 лет» с переменным успехом. Лагерь «чекистов» постепенно переродился, он теперь выполняет роль прислужника компрадорской буржуазии. Это они устанавливают наиболее выгодные рынки для размещения капитала за рубежом, они оберегают наиболее прибыльные отрасли в самой России, в том числе и от посягательства западных конкурентов, в той части, в какой способны, защищают интересы элиты России и других стран бывшего СССР.

Второй лагерь, выполняя функцию подлинной защиты Отечества, проиграл, сведя всю подлинную госбезопасность к тому минимуму, который позволяет сохранять хоть какое-то реноме.

У нас в силу разного рода причин не было понимания, что сама по себе та или иная структура — это мощное оружие и ничего более. Самым важным же является то, в чьих руках она находится. Название должно наполняться содержанием, но иногда оно не будет ему соответствовать. И то, что мы воспринимаем как свое только лишь потому, что оно находится на нашей территории, может быть на самом деле чужим. В конечном же итоге, благодаря своему и, более высокопоставленному, партийному руководству, КГБ СССР оказался в контуре управления информационно-аналитических структур транснациональных финансово-промышленных компаний.

Дадим справку в отношении кадров главной спецслужбы СССР. В типовой характеристике обо всех без особого разбора было принято писать: «Беспредельно предан делу КПСС». И многие из них оказались преданы этому делу даже тогда, когда это дело повернулось на 180°. Почему?

Начинающие работники спецслужб и тогда, и сейчас — это люди двух типов: наивные романтики, с детства начитавшиеся книг, и жестокие прагматики, присмотревшие себе в советской системе исключительное место. Как в принципе становились комитетчиком? Путь среднего комитетчика был стандартен. Заканчивался любой вуз, во время учебы кадровики уже присматривались к неофитам, следовало предложение. В Комитет попадали либо по комсомольско-партийной путевке, либо для начала вербовали в качестве информатора. Далее школа КГБ в зависимости от последующей специализации: в Ленинграде, Минске (в настоящее время — Академия КГБ РБ), Москве, Новосибирске (в настоящее время — Институт переподготовки и повышения квалификации сотрудников ФСБ РФ), Орле, Свердловске, Тбилиси. После стажировки и небольшой практики лейтенантом «закрывали направление». Гэбист (в этом термине и в синониме «комитетчика» уже не содержится никакого диффенцированного подхода) выполнял самостоятельные задания, рос в званиях, стремился к повышениям в должности, либо к работе в центральном аппарате, ибо только должность давала возможность уйти на пенсию полковником, а то и — чем черт не шутит! — генералом. Для этого нужно было на виду заниматься партийной работой и нелегально пить водку с начальством и приезжими из Москвы.