Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991) - [16]

Надо указать на то, что «мозговые центры» — это не то же самое, что и обычные научные учреждения и проектные организации, они не однотипны. Они отличаются целым набором признаков. Основные отличия экспертных центров от традиционных научных учреждений и коллективов: это то, что общее количество исчисляется сотнями в отличие от обычных научных организаций, число которых — десятки тысяч; экспертный центр пользуется определенным влиянием на процесс принятия решения высшим руководством, причем на уровне стратегии; информационные потребности ориентированы как минимум на отраслевой, на государственный и как максимум на международный уровни; тематический охват и глубина исследований, предлагаемый набор отдельных приемов и законченных по циклу технологий заключаются в активном определении новых направлений, полнота информации дается по всей глубине проработки; осуществляется постоянное сотрудничество со сторонними специалистами для информационного поиска и для экспертиз; процесс обработки информации содержит в себе несколько этапов критического анализа документов, вплоть до содержательного уровня текста; ведется индексирование документов по специально разработанным исследовательским классификациям; проводится активно поиск литературы, при этом ведется определение новизны и достоверности сведений из нее; идет постоянный поиск, создание и ведение библиографических, реферативных, фактографических, объектографических, проблемно ориентированных и полнотекстовых баз данных по специально разработанным технологиям; постоянно и самостоятельно осуществляется подготовка критических и поисковых исследований; интеллектуальная продукция в глазах ее потребителей, как правило, получает самую высокую оценку.

От привлеченных специалистов требовалось сразу же ухватить замысел научного руководителя, т. к. было необходимо зафиксировать имеющуюся ситуацию в той системе координат, в которой она может быть рассмотрена, чтобы при проведении «мозговых штурмов» и научных семинаров иметь возможности вести дискуссии на достаточно научном уровне, требовалось также умение генерировать идеи, выдавать вполне читабельную информацию, хотя «правила игры» в главных штабах и предписывали подчиненным участвовать только в информационном плане — косвенно отслеживать информацию, но в то же время и многое позволялось: например, выдвигать обоснование необходимости для проведения тех или иных мероприятий, рекомендуемых ими же. Не было чем-то зазорным, если в процессе самообразования и самопознания кто-то обретал способность менять убеждения и отказываться от своего прежнего мнения по тому или иному вопросу. «Основная часть имеет от 1 до 10 высококвалифицированных штатных экспертов, крупные центры активно приглашают внешних специалистов для экспертиз. Определенная доля центров работает на принципах кооперирования и не имеет штатных сотрудников. <…>

Идеологию экспертных центров можно сформулировать следующим образом:

1. Им предназначается ключевая роль в научных и деловых коммуникациях. Здесь хранится и создается информация для принятия решений.

2. Это — составная часть информационно-исследовательских организаций. Эксперты работают одновременно в среде информационных организаций и поддерживают тесный контакт с коллегами предметной области.

3. Основу информационной технологии центров составляют экспертные системы.

Экспертные информационные центры — это, по сути, исследовательские организации, работающие на информационном подходе» [2.16.СС.16–17].

Как таковым первым «мозговым центром» СССР считался Институт мирового хозяйства и мировой политики (ИМХиМП). Существовал он с 1924 г. по 1947 г. Организационно входил сначала в Социалистическую, потом, по мере продвижения вперед к «светлому будущему», в Коммунистическую Академию. В начале 1930-х преобразован в академический. Возглавлял его академик Е. С. Варга. Перед ликвидацией насчитывал 120 сотрудников. Занимался исследованиями по текущей конъюнктуре, по истории и теории экономических циклов и кризисов, последнее увязывали с возможными революционными подъемами, а также изучением международных отношений, в плане назревания угрозы войны.

Другим известным «мозговым центром» являлся Всесоюзный Институт Системных исследований Государственного Комитета по науке и технике при Академии Наук СССР. С момента основания его директором был Джермен Михайлович Гвишиани, действительный член Академии Наук СССР, заместитель председателя Государственного Комитета по науке и технике СССР, председатель Совета Национальной Ассоциации содействия Римскому Клубу, иностранный член Шведской академии инженерных наук, действительный член Американской и Международной академий управления, председатель Совета Международного института прикладного системного анализа. Его отец — генерал НКВД, выдвиженец Л. П. Берии. Само имя, которое он дал сыну, означает: ДЗЕРжинский-МЕНжинский. Жена — Людмила Алексеевна Косыгина-Гвишиани, единственная дочь нашего премьера, директор Библиотеки иностранной литературы. Муж его сестры — Е. М. Примаков.

До основания института Д. М. Гвишиани, естественно, работал в другом месте — начальником международного отдела Государственного Комитета по науке и технике. Одним из его подчиненных был полковник О. Пеньковский, работавший на английскую и американскую разведки. После разоблачения шпиона пострадали все, кто ему протежировал, но только не Д. М. Гвишиани. С 1980 г. и до неопределенного времени работал в институте Е. Т. Гайдар. Вот как он вспоминал потом о своем первом рабочем месте: «Этот институт был создан в 1967 году заместителем председателя Государственного Комитета по науке и технике Джерменом Гвишиани, который и стал его директором. По идее институт должен был представлять собой советский аналог „Рэнд корпорейшн“: объединив способных экономистов, математиков, системщиков, философов, специалистов по организационным структурам, развернуть серьезные теоретические исследования и решать самые сложные задачи государственного масштаба. Место Джермена Гвишиани, зятя Косыгина, в формальной и неформальной иерархии советского общества того времени обеспечивало институту хорошие связи, а следовательно, и относительную идеологическую автономию. <…>