Загадка Эдгара По - [18]

Чарли увидел меня:

— Сэр! Мистер Шилд!

Незнакомец поднял трость. Я не понял, какого из мальчиков он намеревается ударить, но не стал ждать, пока это выяснится, а закричал и побежал к обидчику.

— Хватит, сэр! Оставьте детей в покое!

Он выпустил руку Чарли и замахнулся на меня.

— А вы кто такой, черт побери?

— Их учитель.

Незнакомец наморщил лоб. Его глаза были скрыты за темными очками. Я не понял, признал он меня или нет.

— Черт!

— А ну-ка идите отсюда, а не то я позову констебля.

Лицо незнакомца изменилось, словно его черты растворились в пятне бесцветной плоти.

— Я не хотел ничего дурного, сэр! Богом клянусь! Разве вам не жаль старого солдата? Я всего лишь надеялся, что эти юные джентльмены подадут старику на бутылку.

Я подавил в себе желание всунуть ему бутылку шраба и вместо этого поднял трость. Незнакомец пробормотал что-то неразборчивое и быстро пошел прочь, сгорбив спину.

Чарли посмотрел на меня глазами, напомнившими мне глаза миссис Франт.

— Благодарю вас, сэр.

— Предлагаю вернуться в школу, пока вы не попали еще в какую-то беду.

Они побежали по лужайке. Я хотел было догнать незнакомца и заговорить с ним, но тот уже скрылся из виду. Я медленно пошел вслед за мальчиками, ломая голову в поисках объяснения и размышляя, требуется ли действительно какое-то объяснение. Это просто старый плут, говорил я себе, пьянчуга, шастающий вокруг постоялого двора в надежде выпить за чужой счет. Без сомнения, он увидел двух мальчиков, выходящих из пивной с бутылкой шраба, и пошел за ними, как охотник за дичью.

Любой на моем месте решил бы, что происшествие самое обычное и в нем нет ничего странного. Но мне кое-что все-таки показалось необычным. Я не был уверен, но мне показалось, что где-то я видел этого типа раньше. Не тот ли это человек, что заговорил со мною на прошлой неделе возле особняка мистера Аллана на Саутгемптон-роу? Пальто и шляпа были другие, да и акцент тоже, но голос тот же, как и темно-синие стекла очков и спутанная борода, похожая на гнездо птицы.

13

Я малодушно выбросил произошедшее из головы и не стал проводить расследование. После ужина я наказал мальчиков как можно мягче, не нарушая приличий. Оба они после порки поблагодарили меня, как того требовала традиция. Аллан побледнел, но не показывал, что ему больно, лишь охал, когда сыпались удары. Франт беззвучно плакал, но я отвел взгляд, дабы он не узнал, что я видел момент его слабости. Из них двоих он был слабее и всюду следовал за Эдгаром Алланом.

Мистер Брэнсби имел обыкновение перекинуться парой фраз со мною и Дэнси, когда мы заходили к нему перед вечерними молитвами. В тот вечер я воспользовался этой возможностью и при встрече упомянул, что в поселке с Франтом и Алланом заговорил какой-то пьянчуга. Кроме того, добавил, что, к счастью, я оказался рядом и смог разобраться с обидчиком, так что никто не пострадал.

— Говорите, он докучал юному Франту? — Брэнсби торопился, он не любил задерживаться ни до, ни после вечерних молитв, поскольку сразу же после них ужинал. — Что ж, никто не пострадал. Я рад, что вы оказались поблизости.

— Мне кажется, я намедни видел этого бродягу в Лондоне, сэр. Он утверждал, что знаком с отцом Аллана.

— Эти типы везде пытают счастья. Куда только смотрит магистрат, раз всякое отребье шастает по улицам и пристает к добропорядочным людям?

Больше мистер Брэнсби ничего не добавил, но история имела продолжение на следующей неделе. Двадцатого числа Брэнсби распорядился зайти к нему после утренних занятий.

— Садитесь, Шилд, садитесь, — сказал он с необычной учтивостью, взяв понюшку табака и чихнув. — Я получил от миссис Франт письмо, касающееся вас. По-видимому, мастер Чарльз в красках живописал матери ваш разговор с бродягой. Вы просто герой в глазах мальчиков, насколько я понимаю.

Я поклонился, но ничего не сказал.

— Кроме того, завтра четырнадцатая годовщина битвы при Трафальгаре, в честь чего учебный день сокращен.

Мне это было прекрасно известно, как и всем остальным в школе. У мистера Брэнсби имелся кузен, отличившийся на военной службе, он воевал при Трафальгаре и даже лично пожал руку самому адмиралу Нельсону. В результате мистер Брэнсби с большим уважением относился к достижениям Королевского флота.

— Миссис Франт хочет, чтобы мальчик провел полдня с нею в Лондоне. Она приглашает и Аллана. Насколько я понимаю, он тоже вел себя как герой в великом сражении при Сток-Ньюингтоне.

Брэнсби выжидающе посмотрел на меня. Вообще-то ему не были свойственны ни тонкая ирония, ни юмор, и попытка пошутить показалась мне столь жалкой, что я смог выдавить в ответ лишь слабую улыбку.

— Более того, — продолжил Брэнсби, — миссис Франт хочет, чтобы мальчиков сопровождали вы. Надеюсь, вы не сочтете ее просьбу за труд.

Я снова поклонился и сказал, что меня это совершенно не обременит.

На следующий день после обеда нас ждала карета. Оба, и Чарли Франт, и Эдгар Аллан, пребывали в приподнятом настроении и жаждали поскорее покинуть стены школы.

— Ты заедешь к родителям? — спросил я американца.

— Нет, сэр, их сейчас нет дома.

— Да и вообще они ему не родители, — сообщил Чарли, краснея от волнения, что посвящен в тайну, о которой я, по его мнению, не осведомлен. — Они приемные.