Загадка Эдгара По - [128]

— Я рада.

— А вы?

Она передернула плечами.

— Я живу у кузенов, как и раньше. Мистер Карсуолл полностью нас обеспечивает. Выдает жалованье миссис Керридж и оплачивает счета мистера Брэнсби. Я ни в чем не нуждаюсь.

— Софи, он все еще…

— Я ищу могилу мистера Франта, — перебила она, и это прозвучало как упрек. — Надгробие установили только на прошлой неделе, и я хотела его увидеть.

Я показал:

— Вон там.

— За это тоже заплатил мистер Карсуолл.

Я без приглашения молча последовал за ней, показал могилу, и мы остановились. Софи пару минут смотрела на надгробие, ее лицо было бледным и неподвижным. Я не увидел и тени эмоций — с таким выражением она могла бы изучать меню.

— Как вы думаете, он упокоился с миром? — вдруг спросила она.

— Не знаю.

— Он всегда был таким неугомонным. Мне кажется, ему и не хотелось бы покоиться с миром. Превратиться в ничто. Не хотеть ничего.

Софи указала правой рукой на могилу и это движение напомнило мне, как на похоронах присутствующие бросают горсть земли на гроб, прежде чем его закопают навсегда. Словно ставила точку. Не глядя на меня, она зашагала прочь. Я надел шляпу и двинулся за нею.

— Софи, — позвал я, поскольку после того, что между нами произошло, не мог называть ее миссис Франт. — Выслушайте меня!

— Прошу вас, молчите, — ее глаза блестели. — Прошу вас, Том.

— Но я должен. Другого шанса может и не быть. Вам нельзя там оставаться!

— Почему? Карсуоллы мои родственники.

— Но что будет, когда мисс Карсуолл выйдет за сэра Джорджа? Вы останетесь наедине с этим старым развратником?

— Это мое дело, и вас не касается.

— Очень даже касается. Я не могу отойти в сторону и оставить вас без защиты.

— Но мне не нужна ваша жалость.

— А я и не собираюсь жалеть вас. Я хочу любить вас. Да, мне нечего дать вам, Софи, Но мне кажется, я смогу своим трудом зарабатывать, чтобы вы с Чарли не нуждались. Если бы вы позволили, я предложил бы вам руку и сердце.

— Я не могу принять ваше предложение. Об этом не может быть и речи.

— Тогда позвольте мне содержать вас без брака.

— Как вашу любовницу, вы хотите сказать? — резко спросила она. — Вот уж не думала, что вы…

— Нет, нет. Я хотел сказать — как сестру или в любом другом качестве, как сами пожелаете. Я живу в весьма респектабельном месте и мог бы поместить вас под защиту своей хозяйки, а сам переехать куда-нибудь.

— Нет, сэр, нет, — ее голос стал тише. — Это невозможно.

— Я знаю, сначала мы будем бедны, но через какое-то время я начну прилично зарабатывать. У меня много друзей, я готов работать не покладая рук. Я сделаю все, что от меня зависит…

— Не сомневаюсь, Том, — она тронула меня за руку. — Но это невозможно. Когда закончится год траура, я выйду замуж за мистера Карсуолла.

Я ошеломленно смотрел на нее несколько секунд, с открытым ртом, как идиот. Затем схватил ее за руку и выпалил:

— Софи, любовь моя, нет, вы не должны…

— Почему же? — она отодвинулась, высвободив руку. — Ради Чарли. Мистер Карсуолл пообещал выделить ему значительную сумму в день нашего бракосочетания и включить его в завещание.

— Это ужасно! Карсуолл чудовище! Я…

— Думаю, наш союз одобрят родственники, друзья и весь свет. Ведь мистер Карсуолл мой кузен. Да, он значительно старше, но это неважно. Не сомневаюсь, мы отлично поладим. Чарли будет обеспечен всем необходимым, да и я буду жить как у Христа за пазухой. Не стану притворяться, что материальные соображения ничего для меня не значат. Если я соглашусь выйти за мистера Карсуолла, то обязана уважать его волю, а значит, мы должны прекратить наши отношения.

Я в ужасе взирал на ее бледное решительное лицо. Что-то в моей душе разбилось вдребезги. Я повернулся и побежал прочь. Глаза застилали слезы, струившиеся по щекам. Я протиснулся через толпу, сгрудившуюся вокруг открытой могилы, и бросился за ворота кладбища.

Снаружи стояла вереница экипажей. В окошке первого мелькнуло чье-то лицо, и я узнал его. Миссис Керридж ждала свою хозяйку.

Я бросился бежать. В моей голове звенел крик проклятой птицы.

Ayez peur! Ayez peur!

73

Должно быть, в тот день я преодолел пешком более тридцати миль, пересек Лондон огромными зигзагами. В девять часов вечера я очутился в Семи Циферблатах. Начавшийся дождь не помешал выползти на улицу всяким пьянчугам, проституткам, попрошайкам и торговцам.

К этому моменту я уже пересилил ту волну боли, что захлестнула меня, когда я выбежал с кладбища. Я мыслил холодно и здраво и больше не отмахивался от необходимости самосохранения, самого сильного из инстинктов. Крепко сжимая трость, я обходил стороной темные подворотни и следил за всеми, кто встречался мне на пути.

Я зашел так далеко, преследуя простую цель: вряд ли я смогу сегодня уснуть просто так, а усталость — лучшее снотворное. Но выбор не случайно пал на Семь Циферблатов. Утопающий хватается за соломинку и надеется, что произойдет чудо и соломинка выдержит его вес.

Ayez peur, ayez peur.

Я повернул на Куин-стрит и через минуту уже шел мимо лавки мистера Теодора Иверсена. В окнах горел свет. Я пересек дорогу и зашел в паб, расположенный через несколько домов. Заказал себе пинту темного пива, протиснулся через толпу и прислонился к стене рядом с закопченным окном, дабы видеть, что происходит на противоположной стороне улицы.