Загадка Большой тропы - [31]

— А ведь нехорошо, Виктор, — говорил Кузьма Прокопьевич. — Ты же ружье так и не вычистил тогда.

— Я чистил.

— Разве так чистят, даже не протер как следует и не смазал. Теперь в стволе словно тараканы поселились.

— Виктор, а ты нам так и не рассказал про охоту. Удачная была? — не без ехидства спросил Петр.

— Да я вовсе и не охотился, — смущенно улыбаясь, ответил коллектор. — Я спустился немного по речке, сел передохнуть и задремал.

— Небось до вечера и проспал, — рассмеялся дед Кузьма. — У него одна забота: уйти с лагеря, чтобы баню не топить, — пояснил он.

— Ну уж вы и придумаете.

— А стрелял тоже во сне?

— Нет, это я в бурундука.

— А я думал по медведю бил, — заметил дед Кузьма. — Кто же в бурундука жиканом стреляет?

Наташу вдруг словно кольнуло изнутри. От неожиданной догадки у нее похолодели виски и сильно застучало в ушах. «Виктор! Виктор стрелял в Гришу!» — чуть не закричала она вслух. — Вот для чего он брал ружье. Он один знал, куда и зачем пойдет Гриша, и крался следом. Думал: «Убью, и никто не узнает». Если бы не Байкал, Гриша так бы и погиб в яме. Вот почему и в нее никто не стрелял. Некому было. Виктор сделал свое и убежал обратно. У него, наверно, и духу не хватило подойти и посмотреть на убитого.

— Наташа, что с тобой?

Девочка удивленно посмотрела на отца. Она, сама не замечая, от волнения била палкой по костру, и вокруг разлетались искры.

— Ничего. — Наташа бросила палку в огонь и пристально посмотрела на Виктора. Тот невольно поднял голову, встретился с ней взглядом и сразу же отвел глаза.

«Все ясно. Это он!» — твердо решила она. А все остальные как ни в чем не бывало продолжали разговаривать, смеяться.

Неужели никто не догадывается? Отцу пока ничего не нужно говорить. Завтра у нее будут доказательства. Утром она снова пойдет на ту же речку и непременно отыщет какие-нибудь следы пребывания там Виктора. Это казалось ей довольно простым делом — при ней будет умница Байкал. Попутно она, конечно, прихватит забытый рюкзак. Сказать по правде, Наташа не очень-то поверила в Гришин самородок. Бывает, нередко и настоящие геологи ошибаются. Принял же один папин знакомый графит за молибденит. Даже разведку хотели начать.

Вечером, уже в темноте, приехал долгожданный врач, вместе с ним начальник районной милиции и следователь. Догадливый завхоз снабдил их в дорогу четырехместной палаткой.

Обеспокоенная бабушка запрашивала о Наташе и прислала внучке целый вьюк теплой одежды; должно быть, нежданный снегопад сильно напугал ее.

Пока гостям готовили ужин, ставили для них палатку, врач, пожилой худощавый мужчина, осмотрел больного. Состояние здоровья Гриши не показалось ему опасным. Он даже решил до утра не разбинтовывать рану и только сделал профилактический укол.

После ужина приехавшие сразу ушли в палатку. Вид у них был утомленный. Да и было отчего устать: за полтора дня — почти стокилометровый переход.

— Утро вечера мудренее, — сказал начальник милиции, позевывая. — Встанем пораньше и сразу потолкуем обо всем. А сейчас спать.

Наташе не терпелось поделиться с кем-либо своим открытием. Неужели, кроме нее, никто не догадывается? Самое лучшее было бы поговорить с Гришей, но он спит. Наташа не могла уснуть и все беспокойно ворочалась с боку на бок, тревожа мать.

— Что тебе не спится сегодня, егоза? — спросила Валентина Гавриловна.

— Мама, мамочка, неужели вы ни о чем не догадываетесь? — Наташа не в силах больше хранить в секрете свое открытие.

— Ну что у тебя?

— Ведь в Гришу Виктор стрелял.

— Ты с ума сошла, Наташа, — встрепенулась мать.

— Конечно, он, — убежденно зашептала девочка, — он заставлял Гришу одного промывать шлихи, а сам отсиживался у костра. Он знал, куда пойдет Гриша. Он брал ружье у дедушки и стрелял пулей. Говорит, в бурундука. Кто ему поверит?

— Постой, постой, Наташа. Говори толком, — попросила мать. От беспокойного и страстно убежденного голоса дочери у нее пропала дремота.

— Я и так говорю по порядку. — И Наташа повторила матери все, что узнала от Гриши, слышала у костра, и о чем догадалась сама. — Это он, он стрелял!

— Наташа, не смей утверждать. Ты говоришь так, словно знаешь. А если человек не виноват? Нельзя так.

— А отсиживаться у костра, когда нужно работать — можно? Это он, он! Я знаю! — твердила Наташа сквозь слезы: обидно было, что мать не верит ей, и душила злоба на Виктора, который ни за что предательским выстрелом в спину чуть не убил ее товарища.

— Ладно, Наташенька, спи. Завтра следователь во всем разберется. Ты расскажешь ему. — Она погладила по голове всхлипывающую девочку. Как ни нелепой казалась Валентине Гавриловне выдумка Наташи, все же и у нее зародились сомнения. Факты против Виктора. Неожиданным было и сообщение о жульнических проделках коллектора. Становилось понятным странное поведение Гриши накануне того злополучного дня.

Утром Братов пригласил коллектора Прагина в палатку, где собрались следователь Швецов и капитан милиции Снитко. Заслышав голос начальника, Виктор вздрогнул. Наташе, которая не спускала с него глаз, показалось, что он давно ждал этого зова. Вид у коллектора унылый, он даже как-то болезненно осунулся. Наташа, не закончив завтрак, направилась следом.